Видя, что майор говорит серьезно и печально, молодой человек ответил:

– Во всяком случае нужно уважать это убеждение, которого придерживаются многие весьма почтенные люди…

– Ах, Тейлор, это печальная привилегия, поверьте мне! – сказал майор, который вдруг сильно побледнел и с несвойственной ему общительностью продолжил: – Три недели тому назад я совершенно ясно увидел, как моя жена упала, получив удар кинжалом. Я слышал ее предсмертный крик… я видел, как она закрыла глаза… как грудь ее обливалась кровью. С тех пор я не получал никаких известий ни от нее, ни от детей… ни слова, ни строчки…

– Но, милорд, вспомните, что мы осаждены неприятелем, что курьеры не попадают к нам и что мы лишены всяких других средств общения, кроме оптического телеграфа.

– Да, я знаю все это, оттого-то я еще несколько сомневаюсь. Но это еще не все. Представьте себе, что сегодня ночью, когда я был не в состоянии уснуть, у меня была не менее тяжелая, не менее ужасная галлюцинация. Мои дети, мой маленький Патрик, моя милая Мэри, звали меня раздирающими душу голосами, и их крики выражали такое отчаяние, что меня сразу бросило в пот. Мэри отбивалась от каких-то неизвестных грубиянов, а Патрик лежал неподвижно рядом с самыми настоящими, отвратительными костями. Скажите, мой друг, разве это не ужасно?

– Да, милорд, это ужасно, тем более что ясновидение, при отсутствии достоверных сведений, создает для любящих сердец целый мир страданий, которые все более обостряются. Я надеюсь, что нам удастся прорваться сквозь окружение, и тогда мы получим новости от давно уже прибывших курьеров… Смею надеяться, милорд, что ваши галлюцинации рассеются под впечатлением добрых, нежных писем…

– Благодарю вас за ваши добрые пожелания, мой милый лейтенант, хотя и не смею надеяться на их осуществление.

Увидев своего трубача, который с развязностью доброго старого служителя подходил пожелать своему начальнику доброго утра, майор прибавил:

– Может быть, и ты, Килдар, видел сегодня что-нибудь? Близость сражения волнует и возбуждает умы; в это время некоторые люди получают способность видеть то, что другие не могут даже почувствовать.

– О, милорд, то, что я видел, не стоит внимания.

– Что же такое?

– Что я был ранен в начале сражения. Но это решительно ничего не значит: моя волынка уцелела, и я мог на ней играть.

– Слышите, Тейлор, слышите? У Килдара тоже было видение! Будьте уверены, что это исполнится! – воскликнул майор с живостью, по которой можно было судить, какое глубокое значение он придает своей странной, суеверной фантазии.