Молодой человек всей душой противился этим печальным настроениям, овладевшим им против воли. Он очень любил своего доброго, храброго, сердечного начальника, выказывавшего к нему столько привязанности.

Не зная, какой аргумент противопоставить этой слепой уверенности, он весело воскликнул:

– Ну, так и я могу сказать, что видел что-то или, лучше сказать, кого-то. Я видел, что мой добрейший отец, который так любит хорошо покушать, – вы ведь знаете его, майор, – председательствовал за роскошным завтраком, с той же важностью, с которой он председательствует в Главном суде, и говорил: надо бы послать этот отличный пирог вместе с ящиком старого кларета нашему милому лейтенанту, который находится на театре войны, в стране афридиев. Так вот, теперь буду ожидать пирога и бутылок и рассчитываю устроить пир после сражения. Приглашаю и вас, мой милый Килдар!

В это время раздались звуки трубы, по лагерю поскакали гонцы. Музыканты Гордонова полка ответили на звуки медных труб своими волынками, и все бросились по своим постам. Главный командующий вскочил на лошадь и вместе со штабом и свитой поспешил к холму, откуда мог следить за всеми фазами начинавшегося сражения.

Вдруг вся эта масса людей зашумела, пришла в движение и раздалось громкое «ура». Одному из курьеров удалось прорваться сквозь неприятельские линии. Он доставил генералу важные документы, а некоторым наиболее счастливым из подчиненных столь нетерпеливо ожидаемые известия. Мешки с депешами прибыли на двух артиллерийских повозках, запряженных каждая шестеркой лошадей, со взводом улан по бокам. Большая часть прислуги и улан была ранена, но все испытали удовлетворение от сознания выполненного долга. Эти честные люди оказали армии, находящейся в походе, одну из самых полезных для нее услуг. По случаю столь важного события главнокомандующий приостановил атаку, как раз на столько времени, какое было нужно на поспешную раздачу писем. Вахмистры по призыву трубы бросились к главной квартире, где получили письма, заранее распределенные по батальонам. В одну минуту они очутились на месте и для экономии времени отдали все пакеты командирам войсковых частей. Все это произошло так быстро, что едва ли можно было заметить остановку движущихся колонн. Затем раздался громовой возглас полковника горцев Гордона:

– Forward! March on! Вперед! Выдвигаемся!

Батальонные командиры и капитаны повторили:

– Forward!

Майор Леннокс, вложив саблю в ножны и бросив повод на шею лошади, чтобы высвободить руки, нервно теребил письмо, с трудом распечатав его. Он узнал почерк Мэри, но как он изменился, каким стал неровным!