Миссис Крук сняла очки, строго взглянула на начальство и твердо сказала:

- Полагаю, что в радиограмме речь идет о нашем сотруднике Майкле Смите…

Шеф вытаращил глаза, но взгляд Энн Крук был настолько ясен и требователен, что он невольно отвернулся:

- При чем здесь Смит? - Он теребил в руках радиограмму. - Сплошные выдумки! Будто дети на борту какого-то парохода «Нотр Мэри».

- Этот пароход действительно зашел недавно в порт…

- Ну и что? Какое вам до этого дело?

- Детей действительно задерживают, не разрешают отправить на родину…

- Задерживают! Кто задерживает? Я? Это все ваши затеи, миссис Крук, я знаю, это вы притащили сюда детей…

Он еще долго шумел, фыркал, возмущался поведением Круков, чего-то от них ждал, но так и не дождался. В настольном аппарате послышался голос секретарши:

- К вам мистер Мартенс…

Шеф так и подскочил, будто его подстрелили:

- Этого только не хватало!

Круки вздрогнули и потупились…

Вошел элегантный, высоколобый блондин лет сорока, похожий на почитаемого и любимого студентами профессора. Он официально-холодно назвал себя:

- Мартенс, представитель Народного Комиссариата иностранных дел Российской Советской Федеративной Социалистической Республики при Северо-Американских Соединенных Штатах. Я желал получить ответ на переданную вам радиограмму Российского Красного Креста. Теперь, когда дошло до убийства мальчика, в атмосфере всячески подогреваемой ненависти к Советской России…

Шеф замахал руками:

- Мистер Мартенс, я не хочу иметь с вами никакого дела!

Видимо, Людвиг Карлович предусмотрел и такой ход. За ним в комнату проникли с десяток репортеров нью-йоркских газет. Увидев их, шеф вовсе расстроился:

- Господа, господа!.. Еще ничего не решено.

Мартенс так же сухо и четко заявил: