Зверь как раз, напившись, выходил из реки. Тарзан; подражая тор-о-дону, позвал его. Тварь посмотрела на него и издала низкое утробное урчание, отвечая на призыв хозяина. Дважды пришлось Тарзану повторить клич, прежде чем животное медленной поступью двинулось к нему. Когда оно было в нескольких шагах от Тарзана, он бросил ему тушу. Грифон жадно набросился на пищу, и через мгновение антилопы не стало. Накормив свой «рабочий скот», Тарзан вернулся к дереву, где оставил ногу антилопы.

«Если что и удерживает это чудовище около меня,— подумал человек-обезьяна,— так это уверенность, что я обязан накормить его».

Тем не менее, когда Тарзан сытно поужинал и устроился на ночлег высоко на дереве среди колышущихся ветвей, он был далеко не уверен, что ему удастся въехать в А-лур верхом на своем доисторическом скакуне.

На следующее утро Тарзан проснулся рано. Он опустился к нижним веткам и легко спрыгнул на землю, умылся и напился из ручья и доел остатки пищи. Закончив завтракать, он издал клич, которым тор-о-доны подзывают грифонов, потом подождал немного и повторил зов. Еще и еще несколько раз он звал грифона, но, увы, ответа не было, и человек-обезьяна вынужден был признать, что больше никогда не увидит своего «коня». Он пешком отправился в А-лур, надеясь лишь на знание языка ходонов, свою смекалку и силу.

Уверенно и непринужденно, как будто по центральной улице Лондона, Тарзан вошел в город хо-донов А-лур. Первым человеком, обратившим внимание на его необычный вид, был маленький ребенок, игравший возле одного из домов.

— Нет хвоста! Нет хвоста! — закричал малыш, дразня и издеваясь над ним, и вдобавок запустил в него камнем. И вдруг в изумлении застыл. Он увидел, что это существо — не хо-дон, не воин, который потерял хвост в бою. Ребенок в страхе опрометью бросился в дом.

Тарзан же шел своим путем, навстречу судьбе. Сейчас все должно было решиться. И провидение не заставило долго ждать. За поворотом улицы он столкнулся лицом к лицу с воином хо-доном. Тот остановился, удивленно разглядывая Тарзана. Но прежде чем хо-дон успел заговорить, Тарзан обратился к нему.

— Я чужеземец. Я пришел сюда из другой страны,— сказал он.— Я хотел бы говорить с Ко-таном, вашим повелителем.

Воин отступил, положив руку на рукоятку ножа.

— В ворота А-лура не войдет чужеземец,— сурово ответил воин.— В ворота А-лура входят только враги или рабы.

— Я пришел, но я не враг и не раб,— ответствовал Тарзан.— Я пришел к вам прямо от Яд-бен-ото. Посмотрите! — и он протянул хо-дону свои раскрытые ладони, чтобы он мог убедиться, что они не такие, как у него. Потом повернулся спиной, показав, что у него нет хвоста. План его был построен на безобидной мистификации. Он припомнил ссору между Та-деном и Ом-атом, во время которой ваз-дон утверждал, что Яд-бен-ото имеет длинный хвост, а хо-дон чуть не с кулаками доказывал, что у божества вообще нет хвоста.