— Кэрри,— сказал он тихо и потянулся взять ее за руку. Но она сама сжала теплой ладонью его запястье, а свободную руку приложила ко лбу.

— О, Джерри, Джерри, ваша лихорадка прошла! Как вы себя чувствуете?

— Так, будто могу в одиночку съесть целого быка, со шкурой, рогами и копытами.

Кэрри слушала его и с трудом удерживала слезы. Избавление от страха за его жизнь, терзавшего ее все время, пока Джерри била лихорадка, ослабило контроль над эмоциями. Броня, сковавшая ее сердце и служившая щитом все два года, подалась.

Кэрри рывком вскочила на ноги и бросилась бежать. Добежав до первого дерева, обхватила ствол руками и, прижав лицо к шероховатой коре, бурно разрыдалась. Она не могла припомнить, была ли еще когда-нибудь в жизни так счастлива.

Джерри удивленно смотрел вслед убежавшей девушке. Он ломал голову, что же с ней произошло.

Доктор Рейд, делая утренний обход своих пациентов, подошел к его носилкам.

— Ну-с, молодой человек, как у нас дела нынешним утром? Как самочувствие?

— Прекрасное, док! — ответил Джерри.— Не думаю, что меня снова придется тащить на носилках.

— Может быть, вы вскочите и пуститесь вприпрыжку? — усмехнувшись, проворчал Рейд.— Но ваше мнение тут не закон. Командую пока я. Так что лежите спокойно.

К носилкам подошли ван Принс и Тэк ван дер Бос.

— Как вы думаете, доктор,— спросил ван Принс,— в состоянии больной вынести дневной переход?

Джерри ответил за доктора:

— Конечно!

Доктор кивнул в подтверждение.

— Хорошо. Я намерен выступить как можно скорее. Эта местность чересчур открытая.

— Как вы нас напугали вчера, Джерри,— с улыбкой обратился к нему ван дер Бос.

— Меня лечил замечательный доктор,— ответил Джерри.

— Ну, моей заслуги тут нет,— возразил Рейд.— У меня ведь никакой, даже самой паршивой пилюли не нашлось. Благодарите свой организм.

Кэрри вышла из-за дерева и присоединилась к остальным. Джерри заметил, что ее глаза покраснели. Она плакала. Джерри понял, почему она так неожиданно убежала — не хотела, чтобы он видел ее слезы.