— Кто еще замешан в измене? — игнорируя реплику сына, спросил император.

— Он бежал с помощью людей Деона Сплендидуса,— залопотал Фастус.— Светлейший цезарь знает — Сплендидус давно примеряет на себя императорский пурпур...

— Раб сказал, что помог бежать варвару только Матеус Прокус,— невозмутимым тоном продолжал чиновник.

— Этот раб из дома Сплендидуса? — не унимался Фастус.

— Да,— неохотно подтвердил чиновник.

— Тогда ничего странного нет в том, что он хочет выгородить хозяев,— Фастус вопросительно взглянул на своего папашу.

— Арестуйте всех,— приказал Сублатус.

— Подожди, цезарь,— подсказал Фастус.— Варвару дважды удалось бежать от легионеров. Если он что-либо заподозрит, то сбежит и в третий раз. Нужно разработать план... Вот, послушай.

Через час в дом Деона Сплендидуса явится гонец с приглашением сенатору и его дочери Далекте явиться на пир, который дает императорский чиновник особых поручений — вот хоть бы и он,— и Фастус рукой указал на присутствующего.— Другой гонец посетит дом Матеуса

 Прокуса с письмом, в котором молодого патриция пригласят на увеселение в другой богатый дом.

Оба приглашения будут исходить от лиц, пользующихся доверием императора, значит, будут в какой-то мере приказом явиться туда, куда зовут в гости. Никакого сомнения не должно быть в том, что приглашения примут. А уж остальное вы проделаете с легкостью.

Фастус гнусно захихикал, потирая ладони.

Ночь опустилась на Кастра Сангвинариус. Деон Сплендидус и его жена сошли с носилок перед домом пригласившего их в гости сановника, а Матеус Прокус уже осушил первую чашу вина в пиршественном зале одного из самых богатых граждан города. Среди приглашенных на пир был и Фастус. Матеус Прокус подивился и даже немного растерялся от того, каким дружеским было приветствие императорского сына — будто никогда они и не соперничали друг с другом из-за прекрасной Далекты.

— Очень подозрительно выглядит Фастус, когда расточает кому-нибудь такие лучезарные улыбки,— сказал Матеус Прокус одному из своих друзей, тоже участвующему в пирушке.

А в отцовском доме Далекта сидела у очага в кухне, окруженная рабами, и слушала их незатейливые рассказы. Один из чернокожих слуг описывал свою африканскую деревню и могущественного старика-колдуна.

Мать Матеуса Прокуса, достопочтимая Феофилата внимала, затаив дыхание, повествованию о далеком мире, широко раскинувшемся за гребнями гор Варамааза, изредка перебивая речь чужестранца, гостящего в ее доме, дополнительными вопросами. Вдруг тишину нарушил громкий стук в дверь. Через некоторое время слуга, вышедший узнать, кто пришел, вернулся и заявил, что раб Деона Сплендидуса Итингу явился от хозяина с поручением.