— Смерть! Смерть! — ревела толпа.

Наступила зловещая тишина — это чернь притихла, наслаждаясь последними судорогами умирающего.

— Все кончено,— еле слышно прошептал Кассиус Аста.

Тарзан не ответил. Он полюбил этих людей. Они были храбры, честны и не высокомерны. Он с тревогой ожидал, кто же вернется в камеру. Аста нервно прохаживался взад и вперед, насколько позволяла цепь. Прокус сидел молча и неподвижно.

Дверь открылась, и стражники втолкнули в камеру Металлиуса. Кассиус Аста испустил ликующий вопль и подался к вошедшему. Друзья обнялись.

— Теперь все остальные,— выкрикнул стражник.— Ты тоже,— он ткнул пикой в Металлиуса.— Это последний бой. Все победители выходят на арену и бьются между собой. Кто останется жив, получит свободу.

За дверью в небольшом коридорчике узников освободили от оков. Им раздали короткие испанские мечи, щиты и пеньковые сети. Один за другим они выходили на арену. Там собрались все победители предыдущих схваток. Всего набралось человек сто.

Их разделили на равные группы. Одним повязали на плечо красные ленты, другим — белые. Тарзан оказался среди «красных». С ним вместе были Аста, Металлиус и Дуденда, юноша из деревни вагого, а также раб Итингу.

Тарзан порадовался, что никто из его друзей и знакомых не попал в шеренгу «белых» — было бы невыносимо сражаться с тем, кого успел хорошо узнать.

Правила последнего боя предписывали каждому сразиться с тем из воинов, кто оказался напротив в строю «врагов». Кроме того, разрешалось, одолев противника, приходить на помощь ближнему бойцу своего отряда, если на того нападает сильнейший. Сражение должно было вестись до тех пор, пока в живых остаются бойцы с обеих сторон.

Шеренги начали сближаться. Тарзан присмотрелся к будущему противнику. Им оказался мускулистый негр, явно житель пригородной деревни.

Бой все не начинался. Участники инстинктивно медлили, оттягивая неминуемое. Более нетерпеливые вырвались вперед, расстроив ровные ряды. Наконец противник Тарзана решился. В воздухе просвистело копье. Человек-обезьяна уклонился, одновременно бросая свое оружие. Он вложил в бросок всю силу, тяжесть тела и скопившееся в мускулах напряжение. Одновременно он поднял левой рукой щит. Сухой треск возвестил, что копье противника достигло цели. Оно вонзилось в щит с такой силой, что наконечник, пробив его, сломался. Но бросок Тарзана был удачнее. Его копье, пронзив насквозь деревянный щит, вонзилось в сердце противника. Негр рухнул бездыханный.

Рядом с негром еще двое «белых» упали, обагряя песок арены. Один умер сразу, другой еще был жив, но корчился в предсмертных муках.