– Может хоть, наденешь доспехи? – спросил Одо, но Монтрей, рыча, с пеной у рта, размахнувшись топором, нанёс удар.

Одо отскочил.

– Ну что ж, падаль, ты сам выбрал свою судьбу. Все этому свидетели.

Монтрей не останавливаясь, размахивал топором, нанося удары, от которых Одо пока успешно уклонялся.

Поймав противника на очередном замахе, Бриан ударил его щитом в лицо, а вот от рубящего удара меча, Монтрей сумел отскочить.

Полившаяся из носа и из рассечённой губы кровь, отрезвляюще подействовала на Монтрея, и бешеная ярость, начала постепенно уступать холодному рассудку. Он отступал, продолжая махать топором, держа врага на расстоянии, и успевал подставить топор под удары Бриана. Но страх, противный и липкий, начал вползать ему в душу. Ну зачем, зачем, он поддался первому порыву, и выскочил из палатки, не надев кольчугу и шлем, и не взял щит? Бриан был моложе и резвее, и мощные удары, идущие со всех сторон, всё быстрее и быстрее окружали его. Монтрей готов был взвыть от досады!

Новый замах топором, уход в сторону, снова удар, и ему удалось срубить край щита Бриана!

Одо зашатался и отступил, слыша торжествующе-победный рык Монтрея, едва успел подставить меч под удар, шедший в голову, и упав на одно колено, крутанув мечом топор, вогнал клинок в живот врага.

Вильгельм де Монтрей замер, хрипя, больно чувствуя, как холодное железо разрывает ему внутренности.

Одо, тяжело дыша, вытащил обагрённый кровью врага меч, глядя на побледневшее, корчащаеся в судоргах лицо его, на кровь хлынувшую из раны.

Монтрей выронил топор, прижал руки к животу, и упал, продолжая хрипеть и сучить по земле ногами.

Собравшиеся вокруг нормандцы, затихли, глядя на произошедшее. А потом, сразу все разом, зашумели и закричали. Одни, одобряли Одо, восхваляя славный поединок, другие, из числа друзей Монтрея, гневно кричали, потрясая оружием.

Рассудил их, предотвращая готовую вот-вот вспыхнуть ссору, оказавшийся поблизости и всё видевший, священник Пьетро Орсини, библиотекарь папы Александра II, отправившийся в этот поход нести слово Божье. Подойдя к телу Монтрея, Орсини, в миролюбимов жесте, поднял вверх обе руки.

– Братья мои, мы все видели, что это был честный поединок, совершённый по всем правилам. Нет вины Бриана в том, что Монтрей вышел на бой не в доспехах. На всё воля Господа! Если суждено Вильгельму де Монтрею быть поверженным, значит, так хотел Бог! Может, есть такие среди вас, кто хочет усомниться в воле Господней?

Таких не нашлось, и особо ретивые, жаждущие отомстить за Монтрея и убить Бриана, быстро попрятали оружие и разошлись.