В эти летние месяцы 1066 года, на небе появилась комета, и её красно-кровавый хвост, предрекал большие страдания, голод, войны и смерть. Как говорили провидцы – Трое сойдутся в битве за корону Англии, и только одному из них суждено выжить.
Кому?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
Глава первая
Бьёрн всё больше молчал, ограничиваясь простыми вопросами и ответами. Одо и Таннер, наоборот, на каждом привале трещали без умолку, стараясь развеять его печальные думы, рассказывая о Нормандии и Дании, о войне в Калабрии и о взятии Реджо, о захвате Мессины и о битвы под Энной, об осаде в Тройне и сражении при Черами, но этим нагоняли на Бьёрна ещё большую тоску.
«Подумать только, Роберт, друг детства, товарищ детских игр, герцог Апулии… А сопливый Рожер, граф…». Бьёрну вспоминалось, как либо во время их поездок на полуостров Котантен в поместье Отвилей, или когда многочисленное семейство Отвилей заезжало к ним в Бриан, маленький, сопливый, голозадый Рожер, постоянно путался под ногами, увязываясь всюду за ними. «Я сражался рядом с Вильгельмом, Дрого, Хэмфри, Готфридом Отвилями, когда Роберта ещё и в помине не было в Италии… А теперь он герцог… А я? Что я? У меня нет ничего… Ни дома, ни жены, ни детей… Ничего…». От таких мыслей, от воспоминаний о былом счастье, о потерянных навсегда Ламии и детях, хотелось просто, в голос, завыть волком.
На одном из привалов, дождавшись пока Таннер уляжется спать, Одо долго копошился в своей сумке, как-будто что-то выискивая, а потом посмотрел на Бьёрна, сидевшего напротив, и тихо спросил:
– Бьёрн, расскажи как погиб мой отец.
Бьёрн долго сидел молча. Он снова увидел перед собой бурный, пенящийся бурлящей пеной и вихрастыми волнами поток разлившейся реки, кружащиеся на ней водовороты, вырванные с корнем деревья и глыбы земли, быстро несущиеся по течению. Он видел, как лошадь Рейнольда Бриана, оступилась на скользких и мокрых камнях, как Рейнольд, до последнего боролся, стараясь выбраться и выжить, справиться с бурным течением, и как большая волна накрыла его. Он умер, как и подобает воину, спокойно, без паники и криков. До них долетело только жалобное ржание его тонущего коня.
Когда Бьёрн окончил свой рассказ, Одо сидел, привалившись спиной к большому дубу, глядя в ночное небо. Только пламя костра, блеск мерцающих в вышине звёзд, и свет стыдливо прячущейся за тучами луны, блестели в его глазах, заполненных слезами.
– Я его совсем не знал… Он уехал, почти сразу же после моего рождения… Дождался только, когда меня окрестили, заявил перед всем нашим селением, что я его сын и наследник Одо Бриан, и уехал… Мать мне ничего о нём не рассказывала. Может злилась на него, что он нас бросил, а может сетовала на себя, что не смогла его удержать… Но мне кажется, что она до сих пор его любит… Замуж она так больше и не вышла, и я замечал, как она, нет нет, да и поглянет на дорогу… Не едет ли там её муж… Мой отец…