Ни Роберт, ни ликующий Рожер, ни мусульмане из Палермо, наверное не догадывались о всей важности заключённого только что соглашения. Для арабов Палермо, оно означало потерю независимости, но также эру порядка и мира, при твёрдом, но гуманном и благосклонном правлении нормандцев, которое они сами никогда бы не создали. В эту спокойную эру, торговые, культурные и научные дарования Палермо поощрялись и процветали, как никогда прежде. А для самих нормандцев, это соглашение стало краеугольным камнем в их новой политической философии, в скором времени, позволившим им построить государство, здесь, в Южной Италии и Сицилии. И которое, уже в следующем, XII веке, даст всему миру пример высокой культуры и просвещения, мудрости и широты взглядов, явит во всей красе свою мощь и силу, на зависть всей остальной Европы.

Глава десятая

Глава десятая

Под седлом Роберта, великолепный, белый иноходец, горячий и возбуждённый, рвущий удила, дугой выгибающий свою прекрасную шею, потряхивая красивой головой. Мышцы играли под его шелковистой шкурой, ноздри раздувались, а в агатовых глазах блестел огонь.

Но повинуясь твёрдой руке седока, он покорно шёл вперёд, под звуки музыки и восторженные крики, лишь иногда прижимая уши и всхрапывая, когда возгласы раздавались особенно близко.

Рядом с Робертом, на таком же великолепном коне, убранном цветочными гирляндами, вся сбруя которого – из чистого золота, в белом платье из тончайшего атласа, сверкающего в скудных лучах январского солнца, его жена Сишельгаита.

Позади них, в развевающемся красном плаще за спиной, весело улыбающийся, с восторгом оглядывающийся кругом, Рожер Отвиль.

За ним, остальная нормандская знать.

Так, в январе 1072 года, проходила официальная и торжественная церемония вступления герцога Апулии, Калабрии и Сицилии Роберта Отвиля в его новые владения – город Палермо.

Прибыл сюда, когда Вильгельм Отвиль поприжал его, и брат Сишельгаиты, Гизульф, князь Салерно. Но Роберт не удостоил его ни словом, ни взглядом, и удручённый Гизульф, плёлся где-то в конце процессии.

Они проехали через весь город, и повсюду их встречали радостные крики принарядившихся горожан, благодарных за спасение своих жизней и за сохранение имущества. Любопытные, они вышли поглазеть на того, кого не остановили ни высокие стены их города, ни их численное превосходство, ни мужество защитников, на того, кто сумел совершить, казалось бы невероятное – покорить их. Горячо обсуждалась мусульманскими мужчинами высокая фигура Сишельгаиты, её мощная грудь, выпирающая из корсажа, расплетённые, длинные, белокурые волосы, её широкие бёдра, угадывающиеся в складках платья, и тонкие руки, затянутые в кожаные перчатки, держащие поводья.