– Решено, мы сдаём Палермо.

Ранним утром 6 января 1062 года ворота Аль-Касра распахнулись, и к нормандцам отправилась делегация палермианцев. По-восточному обычаю, они встали на колени и распростёрлись ниц. Полежав так, Асим аль-Джерат поднял голову.

– Милости просим, о, великий господин. Уповаем, на ваше милосердие.

Всё замерло, и нисколько мгновений, царила необычайная тишина. Казалось, что море прекратило свой бег, замер ветер, утихли в небесах птицы. А потом…

– Они сдаются!

– Слава Иисусу Христу!

– Палермо наш!

– Мы победили!

– Победа! Город наш!

Этот восторженный, тысячеголосый рёв, быстро разлетелся среди готовившихся к штурму, к крови и смерти нормандцев, достиг и лагеря за городскими стенами, где его подхватили раненые, обозники, проститутки и торговцы.

– Победа! Палермо наш! Господь дал нам победу!

И вся эта толпа, ломанулась в город, грабить, насиловать и убивать, в надежде на знатную добычу.

Роберт, улыбаясь, стоял, дожидаясь, когда смолкнут, эти восторженные вопли. Он помнил слова, которые ему говорили Рожер и Серло, и здесь, в Палермо, также как и раннее в Бари, проявил несвойственное ни ему, ни эпохе, в которой он жил, редкостное великодушие.

– Я принимаю ключи от Палермо, и объявляю этот город своей собственностью! Отныне, я беру его, под свою защиту и покровительство! Грабежей не будет! Без страха и боязни трудитесь, торгуйте, рыбачьте, растите виноградники, выращивайте пшеницу, лён, овёс, пасите скот, молитесь какому угодно богу, никто вас окрещивать не будет и не станет нарушать ваши законы и обычаи! Я сказал! Надеюсь, что отныне, мы будем жить с вами в дружбе. Взамен, я требую от Палермо, посильной, ежегодной дани. Какой, то мы после обсудим.

От недоверия раззявив рот, слушал Роберта Асим аль-Джерат, и все, кто был с ним. Недоумённо застыла толпа, рвавшаяся грабить город. Ворчали воины, которых лишали добычи и увесилений. Особенно расстроились работорговцы из Неаполя, надеявшиеся хорошо подзаработать в многолюдном Палермо. Культурные и образованные рабы из этого огромного города, на рынках стоили дорого. Они вложили большие деньги в предприятия Роберта, всю долгую осаду Бари снабжали его припасами, дали свои товары и корабли для похода на Палермо, и что получили? Какая тут прибыль? Дай Бог, чтобы Роберт хотя бы выплатил им то, что задолжал.

«Тьфу, чтоб тебе провалиться, на этом самом месте, зараза!», – сплюнул с досады работорговец Лука Пуёль. «Тогда, когда мы пришли сюда с пизанцами, всего две сотни рабов, дали мне такую прибыль, что… А тут… Чтоб тебе пропасть! А я-то думал, я надеялся, продать рабов, и прикупить себе тот хорошенький домик, на берегу озерца. Ах ты, чтоб тебя громом убило! Чтоб тебя разорвало!».