– Как же так, Роберт? Ведь ты так могуч, и твоё тело, никогда не подавалось никаким недугам!

– Да, да, я не помню, чтобы наш Роберт хоть когда-нибудь болел.

– Ничего, он выкарабкается. Я верю в это! И буду ежедневно молить Господа Бога, о его исцелении!

– Ха, Роберт не молод, ему уже пятьдесят семь, а в таком возрасте, каждая болезнь опасна.

– Будем уповать на милость Господа.

– Надо думать, что делать, если он умрёт.

– Ай-ай-ай, большая смута начнётся с его смертью.

– Да, это так. Я свою семью отправлю в Милан, а всё добро, перевезу в Рим. Битва за власть, будет страшная.

Сишельгаита, которая не отходила от постели больного мужа, объявила:

– Здесь в Мельфи, плохой климат, и мы переезжаем в Бари. Там милость господня исцелит Роберта.

Но вести доходившие из дворца в Бари, просачивающиеся оттуда через слуг, были неутешительны.

– Состояние герцога, ухудшается с каждым днём.

– Он плох, и уже не встаёт с постели.

И вот, в самом конце апреля, весь город переполошила весть:

– Герцог при смерти! Он умирает!

Сишельгаита, выйдя к людям, с осунувшимся, опухшим от слёз лицом, с дрожащими руками (на это все обратили внимание), тихим голосом повелела:

– Пусть сюда, в Бари, соберутся все вассалы герцога Роберта, для избрания его приемника.

И заплакав, быстро удалилась.

Со всей Апулии, Калабрии и Сицилии, в Бари потянулись вассалы Роберта. И только самые наблюдательные, заметили, что в цитадели города, полным полно войск, и что все они, лангобарды и греки Сишельгаиты. Оставляя оружие и свою свиту у ворот замка, южно-италийская знать, потянулась к постели умирающего Роберта, желая, кто в последний раз взглянуть на него, шепча молитву, кто позлорадствовать, видя своего врага жалким, больным и умирающим.

Сишельгаита, всех принимала с равным почётом и уважением. Для всех у неё находилось тёплое или ласковое слово, а своих наипреданейших сторонников, она одаривала кивком головы.