– Вот так вот! – удовлетворённо сказал Боэмунд, легко вытащив меч. – Убирайтесь, слабаки, в свою Венецию, залезьте там свои бабам под юбку, и дрожите от страха! Те же из вас, кто останутся, к вечеру, будут мертвы!

Венецианцы зашумели, и грозно надвинулись на Боэмунда. Но он, не обращая на них внимания, легко раздвигая толпу своим могучими плечами, пошёл к лодке. Кто-то попытался ударить его в спину копьём, но напоровшись на решительный взгляд Бьёрна, отступил.

– Ты отпускаешь его, дож?! – к уху Доменико Сельво склонился маленький и невзрачный советник Византии в Венеции. – Его отец, заплатит за него крупный выкуп! Захватив этого норманна, ты можешь победить Гвискара даже без битвы!

– Он бастард, и его голова, ничего не стоит для его отца! – громко, так, чтобы услышал Боэмунд, крикнул Доменико Сельво.

Боэмунд, стерпел и это.

Глава пятая

Глава пятая

Его корабли, первыми ринулись в атаку на венецианцев. Грохот сталкивающихся бортами судов, треск ломающихся весёл, отчаянные крики сражающихся, вопли тонущих и стоны умирающих, свист тысяч стрел и сотен метательных снарядов, шумное пламя горящих кораблей, разлетелись по морю.

Боэмунд направил свой корабль прямо на галеру Доменико Сельво.

Противник обрушил на них град стрел, им счастливо удалось избегнуть струи греческого огня, полыхнувшего с галеры, и вот они уже, дико крича, закидывают на её борта верёвки с крючьями и доски, и лезут, лезут по ним, страшно размахивая оружием.

– Де Сельво! Где ты, трус?! – орудуя двумя мечами, громко кричал Боэмунд.

Бьёрн с левой руки, а Гумфрид де Монтегю и Роберт Готский справа, не отставали от него, прикрывая от ударов врагов.

И толпа венецианцев на палубе, в панике отступала, от этой сеющей смерть и ужас, четвёрки воинов.

Позади них, прикрытый двумя опытными мечниками со щитами, метко бил врага Хакон Немой.

Палуба венецианской галеры загорелась, и стало друдно дышать от заклубившегося дыма, который к тому же жёг и разъедал глаза.

Венецианцы опомнились от первого удара нормандцев, паника и страх сменилась у них отчаянной решимостью, и сгрудившись на носу галеры, выставив копья, они оказывали всё более жёсткое сопротивление.

– Боэмунд, надо отходить! – Бьёрн тронул своего воспитанника за руку.

– Нет! – свирепо закричал тот. – Вот она, победа! Я, так просто, не откажусь от неё!

И в новом яростном порыве, он обрушился на врага.

Только когда набежавшая высокая волна, разъединила корабли, когда с криками полетели в воду лезущие на галеру нормандцы, Боэмунд остановился.