– Ладно, уходим.

Но сделать это теперь, стало не так-то просто. Их корабль, повинуясь волнам, далеко отбросило от галеры, и чтобы попасть на его палубу, надо было совершить прыжок. Почти смертельный.

– Доверимся милости Господа! Он не оставит нас! – и Боэмунд, сильно оттолкнувшись, прыгнул вниз. За ним прыгнул и Бьёрн, моля Бога лишь о том, чтобы тяжёлые доспехи не потянули Боэмунда на дно.

Но Боэмунд, счастливо, непокалечившись, упал на палубу своего корабля. Рядом с ним, тяжело плюхнулся Бьёрн. И едва успел оттащить его, как на это место упали Гумфрид де Монтегю и Роберт Готский.

– Где Хакон? – тяжело хрипя, ещё не остывший от боя и головоломного прыжка, спросил Боэмунд.

Хакон Немой, стоя на борту галеры, отбивался мечои и щитом от венецианцев.

– Хакон! Прыгай!

– Прыгай!

И все они, закричали от ужаса, когда Хакон получил удар в грудь, полетел в воду.

Не раздумывая, Боэмунд прыгнул, спасая его, и вскоре, к облегчению Бьёрна, вынырнув, передал ему на руки тело Хакона.

Венецианцы били по ним из луков, метали копья и камни, но Боэмунд, высокий, спокойный, несмотря на усталость и льющуюся с него потоками воду, прошёл и встал на носу корабля.

– Разбирайте вёсла, отходим. Но клянусь, что битва, ещё не окончена!

Удачным моментом воспользовался Георгий Палеолог, стремительно атаковав нормандцев на суше. Его коннице удалось ворваться в их лагерь, и немало славных воинов, полегло в этой битве. Только мужество племянников Гвискара – Ричарда ди Моттолы (сын Дрого Отвиля) и Ричарда де Принчипато (сын Вильгельма Отвиля, род. ок. 1060 года), спасло нормандцев от окончательно разгрома.

– Стойте! Стойте, воины! – появились они перед бежавшими, сумели сплотить их, повели за собой, а к вечеру, остановили и отбросили обратно за городские стены византийцев Палеолога.

И венецианцы, к вечеру, как пишет Готфрид Малатерра «исчерпав все силы», отошли в одну из бухт на побережье.

Дож Доменико Сельво, глядя как в пламени заката, на них идут корабли нормандцев, не собирающихся прекращать битву, а жаждующих лишь победы, полной и окончательной, устало стянул с головы помятый ударами врага шлем, и оттёр забрызганное кровью лицо.

– Шлите послов к Гвискару. Мы, сдаёмся.

Глава шестая

Глава шестая

Роберт был милостив, и благосклонно заключил с венецианцами перемирие до завтрашнего утра. Утром венецианцы обещали, что прибудут к нему, для заключения союза по его воле.