Бентумен, мусульманин, назначенный Рожером наместником Катании, был подкуплен агентами Бенарвета, и как-то ночью, тайно, впустил в город эмира Сиракуз, с большим войском.

Жордан, спешно покинувший город, когда в него входили мусульмане, теперь, не прося помощи у отца, занятого подавлением мятежей под Палермо, заручившись лишь помощью Роберта де Сурдеваля и Элиаса Кастроменсиса (у Готфрида Малатерры – Элия Картомский, из сарацин, принявших христианство), решил отбить Катанию.

Бенарвет вывел свои войска из города – 20 тысяч пехоты, а сам, с отрядом кавалерии, встал позади, чуть слева.

У Жордана было всего 160 рыцарей. (как всегда, количество пехоты, авторы хроник не сообщают).

Но тем не менее:

– Бог нам в помощь! – вскричал он, и повёл своё войско на врага.

Трижды они атаковали пехоту, но так и не смогли её сокрушить.

Роберт де Сурдеваль, утирая с лица пот, грязь и кровь, подъехал к Жордану.

– Нам не пробиться! Они стоят насмерть!

Элиас Кастроменсис, меняя уставшего коня на свежего, поглядел на Жордана и Сурдеваля, а затем перевёл взгляд на плотно стоявшие ряды сарацин.

– Да, они готовы скорее погибнуть, чем отступить!

– Я тоже не собираюсь отступать! Я тоже готов погибнуть, но я, не отступлю!

– Жордан надо послать за твоим отцом.

– Рожер, он сможет…

– К чёрту! Вы со мной или нет?

Роберт де Сурдеваль и Элиас Кастроменсис перглянулись, и одновременно кивнули головами.

– Да!

– Тогда, вперёд! Оставим пехоту в покое, обойдём её вон по той лощине, и атакуем конницу Бенарвета! За мной!

Кавалерия Бенарвета, не выдержала удара рыцарей и кинулась отступать. Нормандцы, преследуя их, безжалостно коля и рубя задних, гнали их до городских ворот. А после пехота, дрогнувшая после бегства своего эмира, подверглась беспощадному разгрому.

Вечером, закончив преследование и уничтожение сарацин, нормандцы разбили лагерь у стен города.