– А это что за подкова? – Мистер Фенвик поднял ее и стал разглядывать. – Слетела при ударе?

До меня так медленно доходило значение оружия, выбранного Коном, – Адам же все понял с ходу. Заметь он эту подкову раньше, наверняка убрал бы ее подальше.

– По-моему, подкова не с Роуэна, – сказал он как ни в чем не бывало. – Наверное, свалилась с гвоздя. Где она валялась, в стойле? Может, об нее-то Уинслоу и споткнулся.

Фермер повертел подкову в руках. На ней не было ни пятнышка. Он перевел взгляд на ноги Роуэна, которых (по счастью) с моего места видно не было.

– Да, – кивнул он, – похоже на то, – и отложил подкову на подоконник.

Назавтра, во второй половине дня, мы с Жюли пошли прогуляться по полям к сторожке.

После грозы воздух дышал свежестью и словно бы искрился, с небес лился свет столь ясный, что, казалось, каждая травинка стоит отдельно, а вдоль обочины, где вчера тянулся лишь пыльный пожухлый дерн, покачивались полевые цветы. Мы выбрались за ворота с надписью «УАЙТСКАР» и остановились там, разглядывая обломки сторожки и дерева, увитого плющом.

Но в лучах дня даже эта мрачная картина преобразилась. Огромное облако дубовых ветвей с золотой, еще не увядшей листвой, темные побеги плюща, розовые цветы шиповника, пробивающиеся в буйном беспорядке над остатками каменных стен, – все это в прозрачном свете придавало сцене атмосферу пасторальной, даже идиллической меланхолии. Как будто трагедии вчерашней ночи вовсе не бывало.

Но там, где я разворачивала машину, еще виднелись следы шин… кое-где валялись деревянные распорки… и – красноречивее всего – средь преграждавшей дорогу зелени зиял проход, прорубленный мальчиками Фенвиками в дереве для того, чтобы пропустить «скорую помощь».

Мы с Жюли молча взирали на все это.

– Бедная Лиза, – произнесла наконец я.

– Что она теперь будет делать?

Голос Жюли звучал подавленно:

– Я предлагала ей остаться, но она говорит, поедет домой. Думаю, так и впрямь лучше. Минувшего не вернешь, и остается лишь постараться забыть все это.

– Да. – Но девушку явно все еще что-то терзало. Я уже успела рассказать ей историю своего заговора с Коном и Лизой, а также правду о событиях прошлой ночи. – Знаешь, я никак не пойму…

– А кто в состоянии понять, что именно толкает человека на убийство? Ты же, конечно, понимаешь, о чем он думал вчера ночью? Он ведь не знал точно, что дедушка оставил Уайтскар ему, – только с моих слов, а когда выяснил, что я действительно Аннабель, не мог даже помыслить, чтобы я спокойно стояла и смотрела, как наследство уплывает у меня из-под носа. А потом еще понял, что Адам был и до сих пор остался моим возлюбленным. Мне кажется, ему сразу живо представилось, как я выхожу замуж за Адама и остаюсь жить здесь. Вряд ли он успел хоть что-нибудь обдумать как следует, только знал, что я располагаю всеми возможностями оспорить завещание, если оно вообще действительно в его пользу, и даже привлечь его к суду за попытку получить деньги ложными притязаниями.