Прежде всего Монтроз спросил его о результатах посольства в Инверэри и с большим вниманием выслушал рассказ майора, невзирая на его многоречивость и отступления. Нелегко было маркизу напрягать свое внимание до конца, но он знал, что, если хочешь добиться толку от агента, подобного этому болтуну, надо дать ему высказаться по-своему. Терпение маркиза получило наконец свою награду: в числе различных вещей, которыми Дальгетти считал себя вправе завладеть в Инверэри, была связка бумаг из конторки Аргайла; эту связку он в конце концов и вручил своему генералу. Впрочем, этим он и ограничил передачу награбленной добычи; по крайней мере, я никогда не слыхивал, чтобы он отдал Монтрозу тот кошелек с золотом, который утащил одновременно с бумагами.

Монтроз схватил один из воткнутых в стену факелов и в одну минуту погрузился в чтение документов, между которыми напал, очевидно, на нечто такое, что дало новую пищу его личной злобе против соперника — Аргайла.

— Ого, так он меня не боится? — молвил он, продолжая читать. — Хорошо, мы еще проверим это… Сожжет мой замок Мурдох?.. Но первый дым пойдет из Инверэри… О, лишь бы достать проводника по предгорьям Стрэтфиллена!

Личная самонадеянность майора Дальгетти не мешала ему знать свое дело, он мигом сообразил, чего нужно Монтрозу. В ту же минуту, оборвав свое подробное повествование о том, как его ранили во время отступления, он сразу завел речь о том, что наиболее интересовало его начальство.

— Коли желаете, ваше превосходительство, проникнуть в графство Аргайл, — сказал он, — то вот этот бедняк, Ранальд, о котором я вам докладывал, и дети его, и сродники, знают каждую щелку в этих местах и всякие туда проходы как с востока, так и с севера.

— В самом деле? — сказал Монтроз. — А почему вы полагаете, что они так сведущи на этот счет?

— А вот позвольте доложить, ваше превосходительство, — ответил Дальгетти, — в течение нескольких недель, что я провел с ними ради заживления моей раны, они беспрестанно должны были перекочевывать с места на место по той причине, что Аргайл все еще хлопотал о поимке некоего офицера, облеченного доверием вашего превосходительства. Вот тут-то я и имел случай оценить их ловкость, проворство и подробное знание местности, а когда я настолько окреп, что уже был в состоянии явиться в главную квартиру вашей светлости, этот честный простак, Ранальд Мак-Иф, провел меня сюда такими дорогами, что даже лошадь моя — изволите помнить моего Густава? — отлично могла всюду пройти. Вот я тогда и подумал, что если бы понадобилось совершить поход по горам в этой западной части королевства, то лучших проводников и желать нельзя, как этот Ранальд и его товарищи.