Исход этого совещания был благоприятен для Ментейта. Сэр Дункан Кэмпбел убедился, что для счастья его вновь обретенной дочери необходимо соединить ее с ее возлюбленным; не менее ясно было и то, что, если не заключить этого союза теперь же, Аргайл найдет тысячу предлогов помешать этому браку и предпочтет сам жениться на Анне. Между тем Ментейт пользовался такой прекрасной репутацией, а благодаря богатству и связям был такой знатный и завидный жених, что эти обстоятельства, по мнению сэра Дункана, могли служить противовесом к различию их политических убеждений. Впрочем, если бы собственное его мнение о выгодах этого брака было и не так высоко, вряд ли сэр Дункан решился бы идти наперекор склонности своей дочки. Одним из побуждений, заставивших его прийти к такому решению, было и шевельнувшееся в нем чувство фамильной гордости. Ему казалось унизительным представить свету наследницу Арденвора в качестве бедной приживалки и музыкантши замка Дарнлинварах, тогда как ввести ее в общество в качестве невесты или новобрачной супруги графа Ментейта, полюбившего ее в дни ее безвестности, значило доказать миру, что она всегда была достойна того высокого положения, которое теперь занимала.

Под влиянием таких соображений сэр Дункан Кэмпбел объявил влюбленным, что согласен на их брак, желает, чтобы он состоялся как можно тише и скромнее в капелле замка Инверлохи и чтобы церемонию совершил капеллан Монтроза. Было решено, что, когда Монтроз соберется уходить из Инверлохи, на что всякий день ожидали приказа, молодая графиня вместе с отцом своим отправится к нему в замок и останется там до тех пор, пока политические обстоятельства не дозволят Ментейту с честью покинуть свой настоящий военный пост. Однажды придя к такому решению, сэр Дункан, не обращая никакого внимания на девические колебания своей дочери, объявил, что медлить нечего, и назначил свадьбу вечером того же дня, то есть на другой вечер после сражения.

Глава XXIII

Глава XXIII

По многим причинам было необходимо сообщить о перемене судьбы Анны Лейл ее давнишнему и ласковому покровителю, Ангусу Мак-Олею. Роль вестника принял на себя в этом случае Монтроз, который и рассказал ему в подробности это удивительное событие. Ангус с тем беззаботным и веселым равнодушием, которое составляло основу его нрава, выказал больше радости, чем удивления по поводу постигшего Анну благополучия; не сомневался, что она покажет себя достойной этого и, будучи воспитана в правилах благородной преданности королю, наверное наградит богатыми угодьями своего изувера отца какого-нибудь честного малого, королевского приверженца.