Монтроз согласился, что эти аргументы довольно вески, и, хотя, по его мнению, нелегко будет все это устроить, однако он допускает, что для пользы королевской службы, пожалуй, выгодно было бы как можно скорее покончить с этим делом.

— Я бы желал, — сказал Монтроз, — чтобы так или иначе все было кончено и чтобы эта прекрасная Брисеида была удалена из лагеря, прежде чем возвратится к нам наш горный Ахиллес, Аллен Мак-Олей… Боюсь я для вас смертельной вражды с этой стороны, Ментейт, и думаю, что самое лучшее было бы отпустить сэра Дункана домой на честное слово, пусть бы уехал вместе с дочерью, а вы отправляйтесь с ними, в качестве провожатого. Отсюда можно туда пробраться главным образом водой, так что для раненого старика переезд будет не особенно тяжел, а ваша собственная рана, друг мой, послужит честным предлогом к вашей временной отлучке из лагеря.

— Ни за что! — воскликнул Ментейт. — Хотя бы пришлось из-за этого отказаться от надежды, так недавно засиявшей передо мной, я ни за что не покину лагеря вашего превосходительства, покуда развевается королевское знамя. Будь я способен пробавляться подобными отговорками в то время, когда дело короля находится в таком критическом положении, я бы стоил того, чтобы эта рана стала злокачественной и высушила мою правую руку.

— Так, значит, вы решительно стоите на своем? — спросил Монтроз.

— Так же твердо, как Бен-Невис, — отвечал молодой джентльмен.

— В таком случае не теряя времени объяснитесь с рыцарем Арденворским. Если он даст вам благоприятный ответ, я берусь сам переговорить со старшим Мак-Олеем, и мы придумаем средство занять его брата где-нибудь подальше от армии до тех пор, пока он не примирится со своим теперешним разочарованием. Дай-то Бог, чтобы его пылкому воображению представился какой-нибудь восхитительный женский образ, который заставил бы его позабыть Анну Лейл!.. А вы находите, что это невозможная вещь, Ментейт? Ну, всякому свое: вы идите служить Купидону, а я Марсу.

Они расстались, и, согласно уговору, на другой день рано утром Ментейт попросил позволения наедине переговорить с раненым рыцарем Арденворским и сообщил ему о своем намерении искать руки его дочери. Сэр Дункан знал о их взаимной привязанности, но, по-видимому, не ожидал, чтобы Ментейт так скоро посватался. Он отвечал сначала, что и так уж слишком предавался ощущениям личной радости в такое время, когда его клан только что пережил великие потери и унижение, поэтому ему не хотелось бы помышлять о дальнейшем преуспеянии своего дома среди обстоятельств столь бедственных. Когда же именитый жених начал настойчиво поддерживать свое сватовство, старик попросил несколько часов на размышление, дабы на досуге обсудить вместе с дочерью вопрос, столь для него важный.