– А я вижу, – настаивал Березкин.

– «Я, я»! – передразнил его Семен. – Сиди уж. Может, ты понадобишься Кондратию Филипповичу.

Оба умолкли. Я сообразил, о чем идет речь. Криворученко собирался в лес, чтобы проверить, нет ли сигналов от

Фомы Филимоновича.

Я слышал, как одевался Семен, как шуршал он одеждой, не слезая с нар.

– А вот я могу сделать так, что один ты не пойдешь! –

объявил Березкин.

Я приподнял голову и увидел Криворученко. Он сидел, свесив ноги, и застегивал ворот гимнастерки.

– Что же ты сделаешь, хотел бы я знать? – сказал он.

– Посмотри на ноги!

Криворученко вытянул босые ноги, пошевелил пальцами и заметил:

– Ну и что? Ноги как ноги…

– Без сапог?

Семен поглядел по сторонам, заглянул под нары, тряхнул чубом и сказал:

– Мишутка, детка! Дай-ка сюда сапоги. И быстренько!

А то я вжарю босиком и схвачу насморк. Сам потом жалеть будешь. Ну! Считаю до десяти. Раз… два… три…

Березкин вздохнул, вытащил из-под головы сапоги и бросил их Семену.

– Вот так лучше, – сказал Криворученко.

Через полчаса он ушел.

Я с утра засел за карту, чтобы по ней хорошенько ознакомиться с расположением «осиного гнезда» и его окрестностями. Ко мне подсели Логачев, Березкин, Ветров и