– Ну а дальше?

– Тот, кто уже раз отказался от дуэли, отказался снова.

– Ну, а другой?

– Другой, ваше величество.., дал мне пощечину.

– Как, молодой повеса дал пощечину старику, rico hombre дону Руису?

И глаза дона Карлоса вопрошали толпу, словно он выжидал, что кто-нибудь из зрителей изобличит дона

Руиса во лжи.

Но все молчали, и в тишине только слышалось, как вздыхает донья Флора и плачет донья Мерседес.

– Продолжайте, – приказал король дону Руису.

– Ваше величество! Какое наказание полагается молодому человеку, давшему пощечину старику?

– Если он простолюдин – наказание кнутом на людной площади и лишение свободы на галерах в обществе разбойников – алжирских турок и грабителей из Туниса, если же он дворянин – пожизненное заключение в тюрьме и публичное лишение всех званий и почестей.

– А что, если тот, кто дал пощечину, – сын, а тот, кто получил ее, – отец? – суровым тоном спросил дон Руис.

– Что ты говоришь, старик? Я плохо знаю испанский язык и, видно, не так понял тебя?

Дон Руис медленно повторил вопрос, каждое его слово вызывало тоскливый отзвук в сердцах двух женщин:

– А что, если тот, кто дал пощечину, – сын, а тот, кто ее получил, – отец?

По толпе пробежал ропот.

Король, отступив на шаг, недоверчиво взглянул на старика.

– Невероятно! – проговорил он.

– Ваше величество! – произнес дон Руис, вставая на колени. – Я вас просил помиловать моего сына – убийцу и грабителя! Теперь я требую справедливого наказания сыну, поднявшему руку на отца.

– О дон Руис, дон Руис! – воскликнул дон Карлос, сбрасывая с себя на миг личину беспристрастности и холодного спокойствия, свойственную ему обычно. – Да знаете ли вы, чего вы требуете, – смерти сыну!