Якушев, в другой гостинице, неподалёку, – его спутница

Мария Захарченко. Они приехали 6 июля. Захарченко сразу куда-то исчезла. Якушев подумал: разыскивает Кутепова.

Невольно приходит мысль о «самой невыгодной» ситуации. Возможно, эта опасная женщина разгадала игру

«Треста». Его убьют где-нибудь на улице или здесь, в этом мрачном номере гостиницы… Старается прогнать эту мысль, но она вновь возвращается. Захарченко исчезла с десяти часов утра. И не звонит по телефону, как было условлено. Он не может больше оставаться в этой душной комнате. Первый час ночи. Якушев берет в руки трость, перекладывает в карман пиджака браунинг с монограммой

(подарок полковника Байера) и спускается в вестибюль.

Оставляет портье записку для дамы, если она будет звонить по телефону. Записка написана по-французски, портье

должен прочитать её даме. Портье усмехается: «Ах, эта любовь… Что она делает даже с пожилыми людьми».

Якушев выходит на улицу, оглядывается, рука в кармане. Улица пустынна. Мчится такси. Делает знак остановки. Шофёр, кажется, русский. Да, так и есть.

– Где бы можно поужинать?

Шофёр обернулся. Ничего угрожающего. Обыкновенное русское лицо. Отвечает тоже по-русски:

– Это по деньгам. Время позднее. Лучше «Эрмитажа»

не найти.

– Везите в «Эрмитаж», капитан…

– Ротмистр, с вашего позволения.

Якушев в ресторане. У метрдотеля знакомое лицо. Кажется, от Донона? Нет. Показалось.

– Рекомендую вашему превосходительству икорку…

Получаем прямо из Москвы.

«Превосходительство», – думает Якушев. – Знал бы ты, что я только что из Москвы».