Приятели, как и подобает сильным мужчинам, встретились со сдержанной сердечностью, обменявшись коротким рукопожатием с хрустом суставов и взаимным похлопыванием по плечу. Обеспокоенный этим шумом отставной подполковник выглянул с любопытством из кабинета, весело рассмеялся и дружески кивнул им головой.
– Если бы не эта цепочка с монетой, – сказал Асен, – ты бы вовек не догадался, что я здесь. Монета меня выдала, признайся!
– Только монета, – снисходительно согласился Аввакум, поглядев искоса на Виолетту. – Верно, кроме нее, никаких признаков твоего присутствия здесь не было. –
Аввакум помолчал и, повернувшись к Асену, сказал, покачав головой: – Во всяком случае, ты проиграл очко!
Асен был почти одного роста с Аввакумом, но держался прямее и поэтому казался более стройным. У него были вьющиеся волосы, широкий лоб, крупные чувственные губы и умные, временами искрящиеся глаза. Он был из тех мужчин, которые без особого труда одерживают победы над женщинами.
– Да, ты, несомненно, проиграл очко, – повторил Аввакум.
– Не спеши торжествовать, Цезарь! – надменно и с ехидцей воскликнул Асен. – Прошу вас, попытайтесь узнать, что это такое?
Он торжественно поднял над головой белоснежный платочек с бледно-розовым пятнышком в уголке.
Виолетта прижала руки к груди и попятилась от смущения.
– Конечно, это мой платок, – широко и добродушно улыбаясь, заявил Аввакум. – Ты, мошенник, только что вытащил его у меня из бокового кармана, когда, как Иуда, обнимал меня.
Оба громко расхохотались.
Но Асен вдруг состроил мрачную физиономию и задумчиво процедил, разглядывая платочек:
– Я вижу тут какие-то подозрительные пятна. От чего бы это?
Аввакум протянул ему под нос ладонь. Большой и указательный пальцы у него были слегка испачканы чем-то красным.
– Я затачивал красный карандаш, когда твоя невеста зашла за мной, – сказал он. – Прежде чем поздороваться, пришлось вытереть руки. Тебя это удовлетворяет?
– Мы квиты, – заявил Асен, возвращая платок. – Ты помнишь, в прошлый раз ты проиграл очко? Теперь мы квиты.
Виолетта украдкой посмотрела на Аввакума. В ее взгляде сквозила признательность и нежность.
6