– Не беспокойся, – сказал со вздохом полковник Манов, вешая мокрое пальто на вешалку. – Извиняться должен я, а не ты, потому что я поднял тебя чуть свет с постели.

Аввакум жестом пригласил его пройти вперед, и они медленно поднялись по лестнице.

В кабинете Аввакум усадил полковника в кресло у еще не остывшего камина и попросил разрешения сварить кофе. Пока кипятилась вода, полковник с любопытством разглядывал жилище Аввакума, вышел на веранду, снова вернулся на свое место.

– Ты устроился как нельзя лучше! – сказал он, довольно покачивая головой. – Не предложишь сигарету? Благодарю. Ты неплохо расставил мебель. Квартира интеллигента, сразу видно по книгам. Профессорское жилище. Пишешь?

Ты одно время говорил про какую-то книгу. Старинные памятники и прочее. Продвигается?

– Не особенно, – откликнулся Аввакум из соседней комнаты.

– Вот как? – искренне удивился полковник. – Ведь у тебя идеальные условия. Что же мешает тебе?

Аввакум не ответил. Он молча разливал кофе.

– Уж не внучка ли старика – причина? – спросил полковник, постукивая ногой по полу.

Аввакум взял с подноса чашку и поставил ее перед полковником, сел напротив и принялся набивать трубку.

– У нее есть жених, – сказал он. – Кинорежиссер Асен

Кантарджиев.

Полковник Манов с сочувствием поглядел на него и промолчал.

– Сожалею, – сказал он немного погодя. – Очень сожалею. Она славная девушка, из хорошей семьи. Я знаю ее отца.

– А жениха? – спросил Аввакум. – Жениха знаете?

Полковник отрицательно покачал головой.

Поговорили о погоде, о ревматизме, о зиме, которая уже стучится в двери. Полковник попросил еще сигарету, закурил и умолк.

Аввакум прекрасно понимал, что полковник ждет, когда он задаст ему вопрос, ради которого тот пришел, и потому спросил:

– А у вас как дела? Хватает и работы и заботы?

– О, – сказал полковник, и в глазах у него сразу исчезла появившаяся было усталость. – У нас все по-старому, как всегда, напряженно и неспокойно. Нет затишья на тихом фронте, увы! Не проходит недели без тревоги.