180 Шторм! (нем.).

181 Боже! (нем.).

182 Тысяча чертей! (нем., диал.).

– Вы, кажется, сказали, что тот юнец, как бишь он там у вас зовется, тоже носил фамилию Браун.

– Браун? Да, Ванбест Браун; старик Ванбест Браун из торгового дома «Ванбест и Ванбрюгген» дал ему свое имя.

– Если так, – сказал Глоссин, потирая руки, – то, ей-богу же, это не кто иной, как он!

– А нам-то что до этого? – спросил Хаттерайк. Глоссин помолчал немного и, быстро прикинув что-то в своем хитром уме, подошел совсем близко к контрабандисту и сказал ему вкрадчивым голосом:

– Знаете что, любезный, это же наше прямое дело его убрать.

– Гм! – отвечал Дирк Хаттерайк.

– Не то что, – продолжал Глоссин, – не то что я хотел бы его смерти, может быть… может быть… мы могли бы и без этого обойтись. Нет, у нас есть право сейчас арестовать его, хотя бы потому, что он носит ту же фамилию, что и ваш лейтенант, который устроил нападение на Вудберн, да и за то также, что он стрелял в молодого Хейзлвуда и хотел убить его или ранить.

– Эх вы, – сказал Дирк Хаттерайк, – а вам-то что от этого пользы будет? Его сразу же выпустят, как только увидят, что это не того поля ягода.

– Верно, дорогой мой Дирк, вы совершенно правы, друг мой Хаттерайк! Но есть все основания, чтобы посадить его в тюрьму на то время, пока придут бумаги, подтверждающие, кто он такой, из Англии, что ли, или еще там откуда. В законах я разбираюсь, капитан Хаттерайк, и уж такое дело, дело Гилберта Глоссина Элленгауэна, мирового судьи ***ского графства, не принять за него никакой поруки до тех пор, пока ему не устроят второго допроса.

Только куда же нам его лучше посадить?

– Hagel und Wetter, не все ли мне равно?

– Погодите, друг, не может это быть все равно. Известно ли вам, что все ваши товары, которые отобрали и отвезли в Вудберн, сейчас лежат в таможне в Портанферри183? Я посажу этого молодца...

– Надо его сначала поймать.

– Да, да, когда поймаю. За этим дело не станет. Я помещу его там в исправительный дом, а это рядом с таможней.

– Как же, знаю я эту тюрьму.

– Я уж позабочусь о том, чтобы красные мундиры там не торчали. Слушай, ночью ты приходишь туда со своими ребятами, забираешь все свои товары, и вы увозите этого молодчика Брауна с собой во Флиссинген. Идет?

– Так что, свезти его во Флиссинген, – спросил капитан,