хозяйка. – А теперь, сказала она, – я вам оружие найду. С

голыми руками туда идти нельзя. Но, смотрите, будьте с ним осторожны, заберите человека живым, и пусть им закон займется. . Перед смертью он все сказать должен.

– Кого это надо взять? И кто должен все сказать? –

спросил изумленный Бертрам, получив от нее пару пистолетов и убедившись, что они заряжены.

– Кремни хороши, и порох сухой, – сказала она, – в этом-то я толк знаю.

Потом, ничего не ответив Бертраму, она вооружила

Динмонта большим пистолетом; затем вытащила из угла целую связку дубин довольно подозрительного вида и велела каждому из них выбрать себе по одной. Бертрам взял толстую сучковатую палку, а Дэнди, тот выбрал настоящую палицу: такая была бы под стать самому Геркулесу.

После этого все трое вышли из хижины. Бертрам успел только шепнуть фермеру:

– Тут что-то непонятное творится. Но оружие пускать в ход не следует, если только крайней нужды не будет.

Следите за мной и поступайте точно так же, как я.

Динмонт кивнул головой в знак согласия, и они снова зашагали за цыганкой по твердой земле, по залежам, по болотам. Она привела их в Уорохский лес той самой тропинкой, по которой скакал в Дернклю Элленгауэн, отыскивая сына в тот роковой вечер, когда был убит Кеннеди.

Когда они дошли до леса, где холодный морской ветер глухо завывал среди деревьев, Мэг Меррилиз на мгновение остановилась, как будто вспоминая дорогу.

– Надо держаться тропинки, – сказала она и пошла вперед, теперь уже не по прямой, как перед этим. Наконец она провела их сквозь лесную чащу и вышла на открытую поляну, площадью около четверти акра, окруженную со всех сторон беспорядочно разросшимися деревьями и кустарником. Даже в зимнюю пору это уединенное место было надежно укрыто от глаз. А когда все вокруг убрано весенней зеленью, когда земля усеяна полевыми цветами, когда кусты стоят в весеннем наряде и плакучие березы, сплетаясь наверху ветвями, образуют купол, непроницаемый для солнца, кажется, что именно сюда придет юный поэт слагать свое первое стихотворение и молодые влюбленные захотят именно здесь открыться друг другу в своих чувствах. Но теперь эта поляна, должно быть, пробуждала совсем иные воспоминания. Оглядев окрестности, Бертрам помрачнел, ему стало не по себе.

– Тут-то оно и было, – пробормотала Мэг себе под нос, искоса и как-то странно посмотрев на Бертрама. – Ты что, помнишь?

– Да, – ответил Бертрам, – как будто припоминаю...

– Так вот, – продолжала цыганка, – на этом самом месте он упал с лошади. . Я стояла в эту минуту за кустом. Как он отчаянно дрался, как отчаянно молил о пощаде! Но он попал в руки людей, которые не знают этого слова! Теперь я проведу тебя дальше. . Последний раз здесь вот эти руки тебя пронесли.