Надо было спешно закладывать продовольственные базы, выводить лошадей, принимать различное имущество, вооружение. Добрынин до прихода гитлеровцев появлялся в городе еще не раз, а Зарубин неизменно находился в лесу, осваиваясь с новой обстановкой, изучая местность.

«А теперь вот друзья, водой не разольешь, – подумал

Добрынин, – хоть ему тридцать, а мне пятьдесят».

Разница в годах не мешала дружбе. Их сближала не только взаимная симпатия, не только то, что они делили пополам все тяготы суровой партизанской жизни, радости побед, горечь поражений и потерь. Дружбе этой, по-видимому, помогала и противоположность характеров командира и комиссара. Они как бы дополняли друг друга.

Зарубину не хватало еще жизненного опыта, спокойствия, выдержки – всего того, чем отличался Добрынин. Капитан был вспыльчив и резок, иногда даже без достаточных оснований. Зато Добрынин мог позаимствовать у него богатые знания военного дела, поучиться военной четкости, дисциплинированности, высокой требовательности к себе и подчиненным, умению организовать и воодушевить людей. Зарубин подошел к комиссару и стал хворостинкой сбивать снег со своих валенок.

– Не подведет нас авиация? – обратился он к Добрынину.

– Не думаю. Да и причин нет к этому. Посмотри, какое небо! – Зарубин запрокинул голову. Все небо было усыпано яркими звездами.

– Как будто все в порядке. – Он посмотрел на часы. – А

где же Иван Данилович?

Добрынин рассмеялся.

– Где-нибудь в лесу бродит. И Кострова с собой потащил. Он боится, что груз не попадет на поляну, вот и сторожит. Что, ты его не знаешь?

– Неугомонный человек. Откуда у него столько энергии берется, я просто удивляюсь. Вчера мне говорит вечером, –

Зарубин опустился на корточки возле комиссара, – надо побывать во всех ближайших населенных пунктах и выяснить точно, сколько там мужчин призывного возраста.

«Зачем?» – спрашиваю. «Проведем, – говорит, – мобилизацию». Я посмеялся, а потом задумался. Ведь и на самом деле, почему не провести? Представляешь себе, как это будет выглядеть – в тылу врага происходит мобилизация!

– Со мной он тоже беседовал по этому поводу, – сказал

Добрынин. – Затея, конечно, не легкая, но очень важная.

Надо будет дать в его распоряжение нескольких коммунистов и комсомольцев.

– Подожди-ка, Федор Власович! – Зарубин поднялся и прислушался.

– Летит, летит…

– Наш, по звуку чую, – раздались голоса.