Никогда не замечал, чтобы кто-нибудь видел, как он входит в дом.

«Уж не Багров ли попался? – подумал Беляк и тут же возразил сам себе: – Тогда почему в управу вызывают, а не в гестапо? Нет, не то… Герасим парень осторожный».

Багров покинул город еще в полдень с попутной крестьянской подводой, везя с собой документы, изготовленные по просьбе Кострова. Сейчас он должен был быть уже в лагере.

В управе дежурный объяснил Беляку, что его вызвал

Чернявский.

– Он сегодня чумной какой-то, – добавил дежурный, –

сам не свой.

Чернявский с растерянным и каким-то помятым лицом ходил по длинному кабинету, поминутно хватаясь за голову. На вопрос Беляка: «Что произошло?» – он вместо ответа протянул ему листок бумаги. При одном взгляде на эту записку у Беляка сразу стало легко на душе – все сомнения исчезли.

– Господи! Что же это такое?… – взмолился Чернявский. – Вы прочтите…

Беляк с удовольствием прочел вслух:

– «Ты, фашистский недоносок! Считай себя покойником. Пришел и твой черед. За слезы матерей, чьих детей ты угнал на каторгу, за погубленные жизни советских людей тебя ожидает смерть. Возмездие восторжествует. Советские партизаны».

Это был «задаток».

– Я вам доверяю, господин Беляк, – волнуясь, заговорил

Чернявский. – Об этом письме еще никто не знает… Видите, оно напечатано на пишущей машинке… Шрифт мне что-то знаком… Поинтересуйтесь, проверьте, не из управы ли эта машинка?

– Хорошо, – сказал Беляк. – Но почему вы решили, что письмо, это адресовано именно вам?

– Боже! Вы еще спрашиваете! Во-первых, я нашел его на своем столе, во-вторых, вот… вот! – и он показал конверт, на котором очень четко было написано: «Лично. Заместителю бургомистра господину Чернявскому».

Животный страх охватил предателя.

– Хваленая гестапо!… – стонал он, обхватив голову руками. – Где же она? Где? Где все эти вездесущие и всемогущие гестаповцы? Они о чем-нибудь думают? Они не в силах защитить нас, верных слуг Германии. Хваленый

Бергер! Это же не гестаповец, а кретин. Он сам влип где-то, как кур в ощип, и перьев не оставил… И они еще о чем-то думают… в чем-то уверены!… Нет! – Чернявский тяжело упал в кресло. – Не гестаповцы и не мы здесь хозяева. Не мы… Вот! – Он выхватил из рук Беляка письмо. – Вот хозяева! Что хотят, то и делают с нами… Убивают, выкрадывают, взрывают… И никаких следов.

– Вы напрасно принимаете так близко к сердцу эту ерунду, – заговорил Беляк.