– Беда, Карпыч… Кудрину совсем плохо… Паралич стукнул.

Беляк изменился в лице.

– Где он?

– Там же… в подвале…

Беляк глянул в окно. Уже темнело.

– Пойдем!

Кудрин лежал в типографии, на матраце, а возле него на коленях стоял большой, неуклюжий Найденов.

Взглянув на Кудрина, Беляк сразу понял, что смерть близка.

Чувство бессилия охватило Беляка. Он ничем не мог помочь товарищу. Михаил Павлович Кудрин, чьими руками была создана типография и выпущены сотни экземпляров газет, человек, отдавший делу последние силы, –

умирал.

– Я знал, что ты придешь, – хриплым, неузнаваемым голосом промолвил Кудрин. – Прости, Карпыч, хлопот наделал…

Губы его еле-еле шевелились.

– Горемыка ты наш родной, – склонившись над умирающим, плакал Микулич. – Душа ты наша чистая! Не уберегли мы тебя…

Кудрин слабым движением руки остановил его. С

трудом вбирая в себя воздух, он прошептал:

– Останетесь живы… скажите сынкам… отец умер при хорошем деле. Матушка-родина не помянет лихом старика… – Он смолк на мгновенье, еще раз вздохнул и сказал явственнее и громче: – А фашистов бить!

Глаза застывали, тускнели. Кудрин умер.

Похоронили его ночью на кладбище, недалеко от сторожки Микулича.

17