Таковы условия работы сборщика каучука, и работа эта не из тех, которым приходит конец: она тянется из года в год.

Леса, которыми теперь вел их Феликс, относились к лесам около Янджили так же, как музыка Бетховена относится к музыке Моцарта.

Необъятные и мрачные симфонии. Гигантские деревья стенами, под тяжестью лиан толщиной в канат. Местами приходилось продираться сквозь заслон из листьев и плетей — носильщики теряли друг друга, перекликались, и голова шествия останавливалась, дожидаясь, чтобы все собрались; временами почва под ногами становилась скользкой, как сало, от упавших плодов смоковниц, которые растут здесь огромными и унылыми, роняя плоды в таком количестве, что дикие свиньи, сколько бы ни пожирали их, никак не могут с ними справиться.

На иных деревьях, подобно большим сухим листьям, висели летучие мыши, на других виднелись длинные плети седого мха; травы под ногами были полны сока, и запах его смешивался с запахом разложения.

При этом почва была неровная; внезапно весь лес окунулся в глубокую неведомую долину; вы чувствовали, что спускаетесь все ниже и ниже, и вдруг оказывались на дне лесной долины, о чем можно было догадаться по усиленной неподвижности воздуха. Когда попадались открытые места, они почти не открывали вида на небо и в окружающей их зеленой тюрьме больше походили на каморки, чем на перелески.

Однако Феликс не вел их сквозь самые дебри, а следовал едва намеченной дорогой, по которой свозили каучук из М’Бассы к реке.

Можно сказать, что они шли по проезжей дороге, а достаточно самых слабых признаков присутствия человека, чтобы пустыня утрачивала большую часть своего устрашающего характера.

Предоставляю вам судить, каково должно быть чувство одиночества в тех лесных дебрях, где нет ни единой тропы, в той бездонной глуши, где сборщики каучука работают в одиночку.

Наконец на третий день своего путешествия, в полдень, путники достигли подъема. Деревья начали редеть и мало-помалу совершенно исчезли, и над головами их развернулось голубое небо, а впереди, на верхней точке подъема, стоял, горя на солнце, форт М’Басса.

XI. АНДРЕАС МЕУС

XI. АНДРЕАС МЕУС

Парфенон во всей его славе не был прекраснее в глазах возвращающихся греков, чем этот полуразрушенный форт в глазах Адамса.

Здание, построенное руками белого человека и освещенное лучами солнца, — что могло быть утешительнее для глаз после долгого-долгого пути в удручающих лесах!

Форт М’Басса был не очень велик; окружающие его стены обвалились, но «гостиница» с конторой и большой амбар для склада каучука были в полном порядке и крыты прочными крышами.