— Я охотно проводила бы вас немного, чтобы вы не заблудились, — неожиданно предложила она. — Но этот человек, он партизан, тяжело ранен, мне поручили за ним ухаживать, и я, стало быть, отвечаю за него, вот почему я не могу выйти из дому. Не сердитесь, товарищи, и поймите меня правильно.

Со вновь обретенной надеждой антифашисты вышли из дома в темноту ночи. Они понимали, что после долгого перерыва вновь оказались, так сказать, у своих, на территории, контролируемой польской армией. Здесь их, как и прежде, называли товарищами. Находясь в Люблинце и Павонкове, они были вынуждены на время отказаться от этого слова, более того, они даже стали по примеру Андре называть друг друга парнями, лишь бы только чем-нибудь не выдать себя. Теперь им стало легче. Правда, и сейчас необходимо было соблюдать осторожность, однако они сразу же заметно повеселели.

Когда они проходили по мосту, Вилли поднял кусок известняка и написал на настиле: «Покончим с гитлеровской войной!», а на бетонном основании бункера начертал: «Да здравствует интернациональная солидарность трудящихся!»

Патриоты шли, надеясь встретить какое-нибудь подразделение Армии Людовой. Они стали внимательнее следить за местностью. И тут оказалось, что за ними тоже следят. Оставалось только удивляться тому, как зорко жители следили за всеми, кто проходил по их земле.

Однажды они втроем сидели в доме одного крестьянина, где жена и дочка хозяина, поднятые с постели, готовили им горячий ужин. В этом доме у хозяев во всем был достаток. Партизанам показалось несколько подозрительным, что, несмотря на трудное время, у крестьянина ни в чем не было нужды.

Фриц на всякий случай остался стоять у ворот. Вдруг он услышал скрип повозки, лошадиное ржанье и разговор на польском языке. Он бросился в дом и закричал:

— По улице проезжают партизаны! Быстрее туда, пока они не уехали!

Но хозяин дома, крепкий такой мужчина, остановил их жестом:

— Подождите малость. Сперва я сам посмотрю. — Он вышел из дому, но вскоре вернулся и сказал: — Это не ваши люди, это предатели.

Позже патриоты не раз вспоминали добрым словом того крестьянина, который правильно разобрался в обстановке и спас их. Антифашисты поняли, что за прошедшие два месяца здесь, на польской земле, произошли кое-какие изменения.

Вечером 1 ноября патриоты расположились на ночлег в густом лесу. На склоне холма, где они остановились, росла голубика, которая, тронутая первыми морозцами, стала прямо-таки сладкой. Вилли бросился собирать ее, набрал целый котелок и вдруг замер, услышав какой-то шум. Видимо, неподалеку отсюда находилось село. Спустя некоторое время он заметил молодого человека, который, казалось, бесцельно брел по лесу. Одет он был в обычную крестьянскую одежду.