Капитана Русанова привели не в камеру, а в коттедж, куда поселяли на первых порах генералов, полковников или инженеров, попавших в фашистский плен.

На столе — бутылка коньяка, раскрытая банка сардин, хлеб, колбаса.

Франц, приставленный к Русанову для охраны, потер руки:

— Все равно война, господин капитан. Коньяк и хорошая закуска — мечта солдата. Ешьте, пейте…

Поесть они не успели: появился надсмотрщик и сказал, что капитана Русанова вызывает майор Сахаров.

Александра отвели в соседний коттедж. На полу комнаты он заметил пятна крови и с ужасом подумал: снова начинается.

Из боковой двери вышел майор в немецком кителе с нашивкой «РОА» на рукаве.

— Как доехал, Русанов? Перекусил немного? Выпил? О! Глаза блестят! Значит, немного заправился?..

— Я с вами свиней не пас, чтобы вы «тыкали» мне! — ответил сердито Александр. — С кем имею несчастье говорить?

— Почему несчастье? — пожал плечами власовец. — Скорее — честь. Майор Сахаров, служу в контрразведке в армии генерала Власова. В сорок первом командовал в Красной Армии… Ну и как ужин? А коньяк? Это венгерский…

Сахаров кивнул надсмотрщикам. Те подскочили к Русанову, надели на его руки наручники.

— Так будет надежней, — сказал власовец. — Я знаю, как тебя брили-стригли парикмахеры в Орле. А теперь рассказывай.

Русанов смерил его гневным взглядом.

— Неужели вы думаете, что я расскажу о том, что вас очень интересует?

— Твое дело! Но если будешь молчать, про колбасу и кашу забудь! Я посажу тебя на «диету». Двести граммов эрзац-хлеба и кружка болотной воды. Как раз для твоей богатырской комплекции. Две недели…

— Это ты от злости показываешь свои зубы, майор! Ты кипишь потому, что немцы драпанули из Орла и Белгорода. Нет, кровь партизан пролилась не напрасно, и мои страдания здесь тоже не напрасны. Мы победим фашистов! И тебе, Сахаров, как приблудной собаке, придется искать другого хозяина, если до того времени наши тебя не схватят!

— Уведите его прочь! — приказал конвоирам Сахаров.

Русанов сидел на «диете». Как завидовал он своему другу Василию Яремчуку, который воевал в это время на железных дорогах Правобережья!

Весной 1942 года минер Яремчук выступил на Всеславянском митинге от имени украинского народа. Эту речь слышали генерал Строкач и кинорежиссер Довженко. Русанов с ними возвращался из Колонного зала Дома союзов. Довженко сказал, что поставит о Яремчуке художественный фильм.