Такой был план, и как ни посмотри, бычаре в нем места не находилось. Мешал он, скотина, лишним был в нашей колоде.

Вода наконец-то закипела, я высыпал содержимое пакетов в кастрюлю. Ровно через пять минут я раскладывал глютаматную лапшу по тарелкам, гадая, сколько мне их понадобится. Надо спросить.

– С этим как? – поигрывая половником так же небрежно, как Мари – тесаком, спросил я. – Кормим или?..

– Обойдется, – отрезал капитан и добавил совсем неожиданное: – С собой дать – дадим.

Мы с Мари уставились на Кривушина.

– Вы ешьте, ешьте.

– Ты нам рот лапшой не затыкай, – сурово молвил я. – Поясни!

Кривушин накрутил на вилку комок лапши и отправил его в рот. Прожевав и проглотив, соизволил ответить с безмятежной улыбкой:

– Посадим в лодку и пусть плывет.

– В какую лодку? А мы?

– И вы – в лодку.

Я нахмурился. Напекло, видать, маковку. Что-то с ней не в порядке, надо провентилировать. Хотя вероятнее другое: не у меня мозги в тумане, а у нашего седого странника. Ну, конечно, возраст, тяжкие испытания, стрессовые ситуации, автомат у плеча и потопленный катер. Не удивительно.

– Я с ним в лодку не сяду, – заявил я. – Даже со связанным. И Мари не позволю.

Кривушин рассмеялся так, что даже откинулся, бороду задрал:

– Вон ты о чем. Две у меня лодки. Две.

– Так бы сразу и сказал, – обиделся я, и без того разобиженный его смехом.

– Сейчас поедим и займемся, – пообещал Кривушин. – Будем его в путь-дорогу снаряжать. Нам незваные гости не нужны.

– А если упрется?

– Упрется – поможем. – Кэп протянул руку и погладил автомат. – Это такой аргумент, что попусту лучше не рыпаться.

С этим я был согласен. «Калаш» – вещь убедительная. И разносторонняя: может катер на дно пустить, а может человека туда же, причем с человеком проще, у него плавучесть хуже.