– Мари, – продолжил кэп. – Сходи глянь, как он там?

Наша отважная спутница взяла тесак и отправилась на нос плота. Вернувшись, доложила:

– Жарится. Еще воды просит.

– Дай, – разрешил Кривушин.

Дядя Петя продолжал шокировать меня своим милосердием.

Мари понесла пленнику еще одну бутылку воды. А я вдруг подумал: а ну как он веревки порвал, схватит ее сейчас, отберет нож, лезвие к горлу – и начнет нам условия ставить. И еще не представил все до конца, как себя же и осадил: чушь! Не получится у него ничего, я хороший узел заплел, «констриктор» называется, в честь удава, наверное, который боа-констриктор. Этот узел на выбленочный похож, только хитрее, его вообще развязать невозможно, только резать.

Вот так вот, «констриктор», выбленочный, я теперь много чего умею, спасибо морскому волку Кривушину, успел научить.

Короче, не выйдет ничего у бычары с узлом, зуб даю.

А тут и Мари вернулась живая-здоровая.

Я снова принялся за лапшу, быстренько расправился с ней и спросил:

– Так откуда автомат, товарищ майор?

– Ну, и неугомонный же ты, Сережа. Откуда… Был я в Болгарии, в Варне, в порту тамошнем. Годы были 90-е, бардак полный, вот я и прикупил по случаю. Агрегат, конечно, не первый сорт, их производства, болгарского, но до конца не испортили. Так ведь?

На это я сказал уважительно:

– Пусть я неугомонный, зато прямой. А вот ты, как я погляжу, больно ушлый, дядя Петя. И автоматом разжился, и металлоискатель так усовершенствовал, что копейки на пляже собирать можно, и вообще. А как ты «калаш» этот через столько стран протащил, а?

– Да уж смог. Ну, чего расселся, давай лодку снаряжать. Прибери здесь.

Кривушин поднялся и исчез в хижине. Оттуда он появился с небольшим продолговатым мешком со шнуровкой. Моряки называют такие «киса», что к кошачьей породе отношения не имеет, и к Кисе Воробьянинову тоже.

Я мигом закончил приборку, освободив от всего лишнего площадку перед штурвалом.

Распустив шнуровку, кэп вывалил содержимое мешка: две лопасти, две телескопические трубки – рукоятки весел, и собственно лодку невнятного зеленоватого цвета, невнятного еще и потому, что резина была щедро присыпана тальком.

Насос-«лягушка» хранился у дяди Пети в одном из рундуков на корме. С его помощью мы надули лодку. Она была маленькой, одноместной.

– «Нырок», – сказал Кривушин, собирая весла. – Ярославский завод «Резинотехника». Отличная посудина. Я на ней еще в Ключиках рыбалил. Бывало, плывешь по Ореховке, вокруг тишина, птицы поют, а ты весла в воду опускаешь медленно-медленно, чтобы не всплеснуть, чтобы птиц не распугать, значит.