– У него не было оружия.

– Это ты знала, а мы-то не знали! Мы думали, у него в кармане настоящий шпалер, а не детская пукалка.

– У него не было оружия.

– А если бы было?

– Прикрытие было надежным.

– Прикрытие? Ха! Баба, пьяница и мужик в трусах.

– Меня заверили, что в захвате будут участвовать лучшие оперативники.

– И где он сейчас?

– Кто?

– Миронов.

– Вчера его увезли с острова. И бритого тоже.

– Куда?

– Я не знаю.

– Ах не знаешь…

– Хватит препираться! – вдруг повысил голос Кривушин. – С нами и без твоего рассказа более-менее понятно было, а теперь тем более. Ты-то как?

– Я? Я подала прошение об отставке. И по-моему, руководство этому только радо. Я избавила его от необходимости принимать меры, выносить взыскания, все-таки на Фаяле с действовала в нарушение инструкций. Приказано было не вмешиваться, а я стулом… И в дом Кульчицкого полезла. А потом на плоту вообще отказалась выполнить приказ. Подчиненным такое спускать нельзя. Даже если все оказалось во благо делу, все равно нельзя.

– Значит, свобода? – задумчиво произнес кэп. – Свобода – это хорошо. Это просто здорово! И что собираешься делать?

– Ну что ты к ней вяжешься, дядь Петь, – не выдержал я. – В Париж вернется. Скатертью дорога!

– Зачем ты так? – тихо сказала Мари. – Я ведь не хотела…

– Это мы уже слышали!