– Привет, – сказал он. – Заходи. – И руку протянул, чтобы помочь даме удержать равновесие на шатком и узком трапе.

– Спасибо.

Мари с торопливой готовностью приняла помощь, в которой, на мой взгляд, не было никакой необходимости. И спорхнула на палубу.

– Я сяду? – спросила она, словно отныне и навсегда на каждый свой шаг, на каждое действие должна испрашивать разрешение. И то верно, чужая территория! Не вражеская, но чужая. А была своей…

– Садись, конечно, – сказал дядя Петя, который в футболке с корабликом у ключицы и выцветших шортах смотрелся рядом с причепуренной красавицей несколько комично. Только он был у себя дома, а она – в гостях.

Мари придержала подол и опустилась на рундук. Коленки вместе, руки на них крестиком – по-девичьи. Ишь ты, сама скромность, воплощенная кротость.

– Чего так долго не появлялась? – спросил кэп, усаживаясь напротив. – Мы уж заждались.

– Ты за себя говори, – буркнул я. – Мне такая компания без надобности.

– Я боялась.

– А чего бояться, мы не кусаемся, – засмеялся кэп.

– Что не примете.

– А мы не примем! – зло выдохнул я.

– Ты за себя говори, – вернул мне Кривушин мои же слова. – Забыл, кто на корабле главный?

– Да помню я, помню.

Мари осторожно взглянула на меня.

– Я понимаю, вы обижены. Ведь я обманывала вас. Но так получилось! – это она произнесла едва ли не с отчаянием. – Я потому еще не приходила, что ничего не могла объяснить. Не имела права.

– Теперь, значит, можешь, – усмехнулся я.

– Теперь могу. Мне разрешили.

И она начала рассказывать сначала медленно, потом торопясь, лишь бы ее не прервали, выслушали.

Если по пунктам, то выходило следующее. Следствие продолжалось, однако основные вешки были уже расставлены, и мы с дядей Петей оказались вне круга подозреваемых и соучастников. Проходили как свидетели. Мои показания были признаны удовлетворительными. В том числе и в той части, где говорилось о располосованном горле бандита. «Куда бросал – не знаю, что попал – не виноват». Меня никто и не виноватил, и вообще этот инцидент остался как бы за скобками, против чего ни малейших возражений у меня не было. У них – свои резоны, у меня – еще более веские. Таким образом, после оформления соответствующих бумаг я могу быть свободным. Относительно. Потому что имеются кое-какие «пограничные преграды». С Барбадосом у Российской Федерации особый визовый режим – штамп ставится в паспорт прямо на границе, если предполагается пребывание в стране не больше 28 дней. Но я границу пересек нетрадиционным способом, к погранцам потом не обращался, просто не имел возможности, и сроки пребывания на острове у меня уже зашкаливали за 28 дней. И это только одна преграда. Вторая – что делать с незакрытой «шенгенской» визой, поскольку португальские владения я покинул тоже не спросясь и не отмечаясь?