С другой стороны, это вряд ли, ну, что не увидимся. Протоколы протоколами, а следствие продолжается, наверное, и суд будет, и в его зале я увижу ее. Может, и словом не перемолвимся, но увидеть – увижу. А насчет слова – это и к лучшему. Не представляю, как буду с ней говорить. Не сорваться бы на упреки, не по-мужски это будет. Зато знаю, на что хотелось бы получить разъяснения. Нет, не в том вопрос, как у нее с совестью, не беспокоит ли? Перво-наперво, что интересно, это когда и каким боком ко всей этой истории Интерпол прислонился. Что такого Колька Миронов натворил, что им международные институты занялись? Или это из-за Кульчицкого? Вот что меня занимает. Потому и считается любопытство пороком, что сильно и неотвязно. И я грешен.

Но она появилась раньше – Мари.

Был обычный солнечный полдень. Я сидел в дурном настроении. Сидел в ожидании, когда наша заслуженная плитка доведет воду в чайнике до кипения. Решили мы с кэпом чайком себя побаловать, такое дело. Кстати, возможность появилась, а интерес к спиртному у меня так и не проснулся. Иногда выпивал пивка, и все на этом. А что до виски, бренди, другого чего покрепче, к этому вообще не тянуло. Я даже опыт провел: влил в себя рюмку Malibu, это ромовый ликер такой, он с конца XIX века визитной карточкой Барбадоса считается. Быть на острове и не попробовать Malibu? Даже неловко как-то. Вот я и попробовал. И никакого удовольствия не словил. Потом еще и плевался, потому что вкус кокоса терпеть не могу, а этот ликер как раз на кокосовой стружке настаивается. Нет уж, я лучше чайку.

– Сергей!

Она стояла на пирсе и смотрела на меня. И была… Платье вразлет и в горошек – голубым по белому, с двумя изящными кармашками. Прическа стильная, макияж, туфли. На бетонном пирсе, среди кнехтов, тросов и баков для мусора все это казалось на редкость чужеродным. Вот если бы плот стоял там, где швартуются яхты или хотя прогулочные катера, тогда – да, такой наряд был бы уместен. Но не здесь, ведь когда выяснилось, что мы здесь надолго, портовое начальство задвинуло нас в самый дальний угол – к трудягам-буксирам и рыбацким лодкам. Тут на пирсе можно и в лужу пролитого машинного масла угодить, между прочим. И туфельки попортить.

Воспитанная девушка Мари ждала ответа – и приглашения. Без него ступить на трап и сойти на плот она, очевидно, не решалась. И правильно!

Кто-то на моем месте, возможно, отвернулся бы с видом оскорбленной невинности, но не я. Точнее, я колебался. А вот Кривушин – нисколько. Он как раз появился на корме. В руках у него была миска с печеньем, которым он под завязку затарился еще на Фаяле.