– Мужики! – сказал Вадик приглушенным и совершенно трезвым голосом. – Там такое!

На дворе уже смеркалось. Мы двинулись гуськом, след в след. Вадик был Сусаниным.

Дверь в гараж была приоткрыта. Мы протиснулись внутрь. В овчарне было темно.

– Ап! – сказал Вадик и зажег свет.

Места в гараже было больше, чем на две машины. В принципе. Но сейчас в нем поместилась бы только одна, хотя вряд ли. Занято! На длинном верстаке возлежала лопасть руля. Посреди помещения на подставке, напоминающей мольберт, сиял лаком штурвал с резными спицами. В углу стояла большая резная фигура повелителя морей Нептуна с бородой и трезубцем. Истинное украшение бушприта! К стене была пришпилена утыканная флажками большая карта мира в окружении постеров, а на них – парусники, яхты, пляжи, пальмы!

– Екарный бабай! – сказал я.

– Еш твою медь! – сказал Пашка.

Плюрализм, однако.

– Это что же… – Саня направился к карте, попутно зацепив боком токарный станок и даже этого не заметив. – Он и здесь побывал?

Его палец ткнулся в саму гущу Маркизского архипелага.

– Планировал побывать, – пояснил Вадик. Он чувствовал себя куда свободнее, чем мы. Попривык уже.

– Он что, вокруг света плыть собирался? – Пашка бережно коснулся рукой всклокоченной бороды Нептуна. – А на чем?

Я тем временем перелистывал папку, лежащую на верстаке.

– На этом.

Ребята подошли и воззрились на чертежи.

Это была шхуна. Двухмачтовая, под старину, с гафельным вооружением и длинным кормовым свесом. С бушпритом и фигурой морского бога под ним. Красавица! Мечта по имени «Санта Лючия».

– Где? – тихо проговорил Саня.

Мы бросились к дверям и вывалились во двор. Закрутили головами, пытаясь что-то рассмотреть в сгустившейся темноте.

– Там!

Повинуясь персту Пашки, утопая в снегу, мы кинулись за сараи, к берегу реки.