– Я жене объясняю, – сказал Вадик, – не хочу я выше. Нет, правда, ну чего я там не видел? Меня и так бумаги задушили. Там еще больше будет. Интриги опять же. Вот ты, Серега, говоришь: лижешь – и я лижу! На языке мозоли. А как без этого? И мне лижут. И что особенно погано, мне это иногда нравится. А жене объясняю – не понимает. – Вадик рубанул ладонью. Воздух: – Разведусь!

– Ты не гони, – одернул Пашка. – Чего сгоряча-то?

– Да-а, тебе хорошо…

– Мне? А чего у меня хорошего? Супружница совсем на бабле повернулась. Дай, дай! Шубка нужна норковая. Ту еще не сносила, да фасон не тот. Говорит, соответствовать должна. А чему соответствовать? Кому? Это ведь только считается – нефть, нефть, раз я цистерны гоняю, то уж и олигарх. А у нас фирма небольшая, еле-еле выживаем, все эти… монстры… все под себя подмяли. Конкуренция, мать их! Через полгода, через год окажусь на улице. Будет ей тогда шубка!

– Дочка у тебя, Паш, – сказал я.

– А я ее вижу? Я ее знаю? Жена ее под себя заточила. Отец – открытый кошелек! Кругом обязан! И не отец – папка! Разодетая, куда там 14 лет. Уже не переделаешь. Да и не дадут.

– У тебя она хотя бы есть, дочь. – Вадик потянулся за бутылкой. – А у нас детей нет и не будет. Понимаете? Не будет. Нет, ребята, разведусь я…

И опять мы сидели молча. Думали каждый о своем. А может, наоборот, об одном и том же.

– А сколько времени нужно, чтобы «Лючию» эту до ума до вести? – повесил в воздухе вопрос Вадик.

Я его подхватил:

– Это от денег зависит.

– Деньги у меня есть, – сказал Саня.

И снова мы замолчали. А потом Пашка тряхнул головой и выпалил:

– Я согласен.

– И я.

– И я.

– И я тоже. На Фиджи заходить будем?

– И на Фату-Хиву!

– И на остров Пасхи!

– И на Мадагаскар, – потребовал Вадик. – На лемуров хочу посмотреть.