Мы посмотрели на Саню. Он посмотрел на нас.

И слово было произнесено.

Каждым из нас.

И пришло к нам счастье.

* * *

Вы, наверное подумали, что это вся история. Ошибаетесь, у нее есть продолжение. Вот оно…

…Каждый год, 31 декабря… Не сомневаюсь, вам известно, что делают некоторые в последний день уходящего года. И чем порой кончаются банные посиделки, тоже знаете. Но я сейчас не о тяжком похмелье и странностях любви, я о бане.

– Чего пригорюнился? – спросил я Вадика, сидящего у штурвала. А что за ним стоять? Штиль. Мертвый.

Вадик посмотрел на меня с грустью кошки, по осени оставленной хозяевами на даче. И только головой покачал.

Я не стал допытываться, что и как, а главное – почему, и продолжил высвистывать ветер. Просто свистеть было неинтересно. Из своего небогатого музыкального багажа я выбрал, что попроще: «В лесу родилась елочка». Конечно, можно было бы замахнуться на что-нибудь эдакое, хоть на танец маленьких лебедей Петра Ильича. Но тут такое дело: не люблю я, когда фальшивят, и не люблю фальшивить сам. К тому же, сложность композиции не делает примету эффективней. Тут важно свистеть-насвистывать, а гармония, тональность, контрапункты всякие – это так, архитектура.

Я высвистывал ветер, и «Елочка» должна была мне в этом помочь.

– Не трави душу, – с тихой угрозой произнес мой друг.

Я послушно перестал свистеть и стал скрести палубу. Еще один способ приманить ветер.

– В баню хочу, – сказал Вадик.

Ну, нашел, чем удивить. В баню всякий хочет.

Подтверждение тому явилось в образе Пашки. Лицо у него было мятое, на щеке алел след от подушки. Они у нас жесткие, с рубчиками, потому как не в санатории мы, а в полном тягот и невзгод кругосветном рейсе.

– С веничком! – проговорил, как пригвоздил Пашка.

– С шайками! – добавил Саня, тоже появившийся на палубе.

Чтобы единение команды в данном вопросе было полным, требовалось выслушать вердикт капитана. Но Петрович оставался в каюте, продолжая спокойно почивать. Рубчики подушки его никогда не смущали. Вот и сейчас он спал себе и спал, сотрясая переборки богатырским храпом. Зуб даю, именно храп капитана выгнал ребят наружу, а то валялись бы на койках до самой вахты.

К слову сказать, это большая проблема, все эти переливы, сипы, всхлипы и бульканье. На берегу, и то не знаешь, как пережить, бежать разве что, а представьте – на яхте? Тут не скроешься, море кругом. А от берушей ухи болят…