Таня заинтересованно придвинулась, взяла Сергеева под руку, но он вежливо отстранился, и актриса отошла в сторону.

— Правильно, не женское это дело. — Никифор кивнул, перевернул икону, показал маленький значок, сделанный красной краской. — Есть такой? Так они же мошенники, так закрашивают, живого места на картине не оставят.

Сергеев понял, что Никифору не раз приходилось беседовать с милицией. Видимо, его произведения, перекрашивая, продавали за настоящие иконы.

— Вы своих покупателей помните? — спросил Сергеев.

— Опознать требуется? — поинтересовался Никифор и тяжело вздохнул. — Вот антихристово племя, спокою от них нет, я же не виноват, товарищ начальник. — Демонстрируя недюжинные познания в сыскном деле, спросил: — Как опознавать-то? В личность или по фотографии?

— По фотографии. — Сергеев вынул из кармана несколько заранее приготовленных фотокарточек.

— Молодой ты. — Никифор крепко дыхнул чесноком. — Кто же без понятых, без протокола познание проводит? Будет у тебя не юридический факт, а филькина грамота. Ихние адвокаты потом… — он посмотрел на Сергеева, запнулся. — Дело твое, давай гляну…

Сергеев отдал карточки, улыбнулся Тане — она, отойдя на несколько шагов, с любопытством следила за происходящим.

— Вот он, голубчик. Такой солидный, а мазуриком оказался. — Никифор разглядывал фотокарточку Дональда, осуждающе качал головой. — Под иностранца работал. Даже меня, стреляного воробья, провел.

— Спасибо. — Сергеев забрал снимки. — Когда он купил у вас такую икону?

Никифор, задрав голову, посмотрел на верхушки деревьев.

— В субботу, девяти еще не было. Я тяжелый поднялся, в пятницу у свояка поминки справляли. В субботу встал, белый свет не мил, денег нету.

Сергеев дослушивал уже лишь из вежливости. Итак, в субботу Фрэнк Дональд был не в Ленинграде, а здесь, в Загорске. Майор поблагодарил за помощь, сообщил удивленному Никифору, что допрашивать официально не будет. Подойдя к Павловой, хотел извиниться, сказать, что теперь полностью в ее распоряжении, но увидел на аллее лейтенанта милиции. Тот шел оглядываясь, явно кого-то искал. Сергеев его окликнул:

— Товарищ лейтенант!

Лейтенант заулыбался, быстро подошел, почему-то шепотом спросил:

— Сергеев? Олег Николаевич?

— Ну?

— Звонили, приказано немедленно ехать в лабораторию. Сказали, что вы знаете.

— Спасибо. Таня. — Сергеев подхватил актрису под руку, хотел увлечь за собой, но она отстранила его руку.

— Поезжайте. Я погуляю, доберусь до Москвы сама. — Таня улыбнулась, заговорщицки подмигнула. — Давайте, давайте! Я не обижаюсь. Честное слово. У меня вечером репетиция, заканчивается в десять. Если освободитесь, конечно, — последние слова она сказала почти шепотом.