— Нет! — Я снова бросился в атаку.

Разъярённая Сьюн кинулась на противника со спины.

— У моего домината нет уязвимых мест, ублюдок! — рявкнула она.

Мы атаковали старика, как два стервятника — накинусь на него с таким бешенством, с такой скоростью, с таким желанием уничтожить, что он еле отбился.

Золотистые полотна кнутов мелькали в воздухе, выщёлкивали то по моей броне, то по доспеху Сьюн. Каждый удар нёс в себе огромный урон.

Щелчок кнутом — минус один слой фантомного покрова.

Ещё щелчок — минус второй слой.

Ещё раз — и покрова нет…

Теперь удары кнута обрушились уже на мои латы. Те загудели и даже нагрелись от такого натиска.

Ударные шипы на концах орудий со скрежетом вгрызались в мою броню, царапали, дробили и выбивали из неё осколки. Чем дольше длился бой, тем сильнее мой доспех хрустел и всё быстрее терял мощь.

Зойт орудовал боевыми плетьми, как бог.

Настолько виртуозно, что за ними невозможно было уследить. Юркие полотна атаковали со всех сторон сразу, а сам профессор, казалось, не дерётся, а вытанцовывает.

Точные жесты. Быстрые летящие шаги. Взмахи, повороты, наклоны.

Смертоносные ленты извивались в воздухе, сверкали, хлестали, рубили и секли. Они уничтожали всё, до чего дотягивались.

Кнуты подчинялись старику, будто по волшебству, и становились всё длиннее. Такого я никогда не видел. Осколки камней, искры, пыль и снег отлетали в стороны, а профессор Зойт стоял посреди этого хаоса, как повелитель материй.

Он контролировал пространство боя цепким взглядом и ловил каждое моё движение. Его руки работали беспрерывно: пальцы, кисти, запястья, локти, плечи. Выпад. Удар. Уход в защиту. Снова удар. Поворот. Удар-удар.

Теперь он не казался стариком.

Да какой там старик!

По резвости движений я бы дал ему лет двадцать, не больше. В нём смешались опыт и сила — серьёзное сочетание. Со своей третьей высотой я мало что мог ему противопоставить.

У Зойта было заметно больше силы райфу, чем во мне. Наверняка, его мастерство соответствовало четвёртой или даже пятой высоте.