Дождавшись, когда полицейским надоест сидеть ночами на крыльце у Шурки, Сонька сумела незаметно переправить Червонцу записку с приглашением встретиться под восточной стеной вольной тюрьмы.

Встретившись, договорились быстро: Сонька не стала скрывать, что пойманная четверка ходила на дело по ее наводке. Но якобы без нее, и к тому же нарушила ее строжайшее указание: не зариться на мелочи. Имени намеченной жертвы Сонька из предосторожности называть не стала: Митька Червонец мог отказаться от кровавого налета из-за малых детей Юровского.

Проникнуть в дом Юровского оказалось легче легкого. Глухой ночью подбросили огромной собаке, бегавшей по двору ростовщика, кусок мяса с крысиной отравой. Когда пес, отскулившись, тяжко пал на бок и, подергавшись, затих, проникли во двор. Митька бесшумно снял боковые доски с боковины крыльца. Осталось чуть подкопать под первым венцом дома, и грабители, миновав неприступную дверь со множеством замков и засовов, оказались под сенями. Подняли две доски пола – вот они и в сенях! Сонька была одета в мужские штаны и армяк, скрывающий формы. Лица из предосторожности замотали тряпками, оставив для глаз узкие щели.

Ворвались в избу, жену ростовщика с выводком детей загнали в кладовку, подперли дверь и пригрозили сжечь всех в случае малейшего шума. Ростовщика в кальсонах и длинной ночной рубашке под дулом револьвера усадили на стул и связали. Рядом стала Сонька с топором в руках. По уговору, она должна была все время молчать. Зато Лейба Юровский заливался соловьем:

– Господа грабители, вы таки даром тратите свое время и напрасно пугаете моих детей с законной женой! Я всего лишь бедный еврей, который зарабатывает свои гроши мелкой торговлишкой. Тут куплю старый армяк, там продам рваные штаны… То поклеп на меня, господа грабители! Вас обманули! Если во всем доме вы найдете рубля полтора – считайте, что вам повезло, – но в этом случае вы оставите моих детей без куска хлеба!

Под эти причитания Червонец сорвал с кровати перину и стал взламывать массивный сундук, привинченный к полу. Юровский замолчал, и запричитал снова лишь тогда, когда крышка откинулась, и Митька Червонец с изумлением оглянулся на Соньку: сундук был абсолютно пуст!

– Ну вот – я же говорил вам, господа, что у меня и мышей-то в доме нету – все сбежали от голода, хе-хе…

– Выламывай третью половицу от стены! – приказала Сонька подельщику.

Хотя она старалась говорить хриплым низким голосом, ростовщик с подозрением обернулся на нее, обшарил глазами невнятную фигуру.

– Зачем ломать пол, господа? У меня и погреба-то нету…