⁂

Вызванный командующим генерал-адъютантом Линевичем начальник армейской разведки полковник Севостьянов, ознакомившись с текстом дешифрованного сообщения Павлова из Шанхая, отрицательно покачал головой:

– Я не знаю ни о каком Агасфере из Токио, господин генерал! И никогда не слышал о таком.

– И что же вы думаете по этому поводу, полковник? – живо поинтересовался Линевич.

– Скорее всего, это какая-то провокация, задуманная японской контрразведкой, – подумав, решил полковник. – Ну подумайте сами, Николай Петрович: мыслимое ли дело, что на протяжении всей военной кампании в Токио сидел наш агент, не подававший до сих пор никаких признаков жизни?

Линевич задумчиво погладил усы:

– Значит, полагаете, провокация? Странно все-таки, Сергей Фомич… Если это действующий агент японской контрразведки, то почему французу, заподозренному в работе на нас, позволили ускользнуть?

– Потому и дали, чтобы он сообщил Павлову об этом Агасфере, Николай Петрович! – заверил полковник. – Это обычный прием в наших «играх». Зачем им ныне француз? Ущерб, который он нанес Японии сотрудничеством с нашей разведкой, невосстановим. Схватить и повесить его, чтоб «другим неповадно было»? Гораздо эффективнее использовать пользующегося полным нашим доверием Бале для подброски подобной дезинформации. Расчет на то, что мы клюнем, санкционируем Павлову засылку в Японию для связи с этим Агасфером нового, неизвестного им агента. А с его помощью можно выследить и обезвредить, при известной удаче, целую сеть русских агентов!

– Ну, вы и сказанули, батенька! – фыркнул Линевич. – О какой сети вы толкуете, ежели и нам, и япошкам доподлинно известно, что никаких русских агентов у них в стране нет? А тех, что засылает в Японию Павлов, можно, скорее, считать связниками. Одна-две засылки – максимум. Единственным исключением, весьма для нас счастливым, был Бале!

– Как бы там ни было, никаких Агасферов я не знаю! – стоял на своем полковник. – Может, кто-то по линии нашего министерства финансов застрял в Японии? Или из ведомства графа Ламздорфа[146]… Но это крайне маловероятно, Николай Петрович! Все отделения банков с участием русского капитала японцы позакрывали еще в начале войны. А ежели по линии министерства иностранных дел, так до Павлова довели бы…

– Ну, на нет и суда нет, – вздохнул Линевич. – Значит, Сергей Фомич, готовьте Павлову соответствующий ответ!