– Ну, что ж, мсье Бале… Если проверка подтвердит лояльность этого однорукого, то это будет вашим царским прощальным подарком!

Расстались по-дружески, даже обнялись на прощанье. Последнее донесение Франсуа Бале обещал передать, как и прежде, через пару дней.

– Куда вы направите ваши стопы после возвращения во Францию? Отправитесь в новую горячую точку планеты, чтобы снова испытывать свою судьбу и везение?

– О-ля-ля, мсье посол! На мой век работы корреспондента хватит! Кроме того, у нас в «Фигаро» есть традиция: журналист, проработавший несколько лет в военных условиях, следующую страну пребывания выбирает сам! Пока не знаю, что я выберу – прежде надо добраться до Франции и пару месяцев отдохнуть, не вздрагивая от каждого шороха! Кстати, мсье Павлов: я решил возвращаться в Европу через Россию! Доберусь до Харбина или Владивостока и покачу по самой длинной железной дороге в мире в ваш Петербург!

– С вашими способностями, мсье Бале, вы и эту поездку сможете сделать лакомой конфеткой для газеты!

– Благодарю еще раз. Так что, мсье посол, если у вас есть поручения в Петербург – готов их исполнить! Между прочим, этот Агасфер дал мне письмо – разумеется, шифрованное – которое я обещал опустить в почтовый ящик где-нибудь в Европе.

– А кто адресат? – живо заинтересовался Павлов.

– Конверт не надписан из соображений предосторожности, мсье посол. Адрес у меня вот здесь, – Бале постучал себя по голове. – Вам могу сказать: адресовано письмо в Петербург, некоему господину Архипову.

Еле удержавшись от расспросов, Павлов покачал головой:

– Я не смею давать вам никаких поручений, мсье Бале, но я подумаю!

Отправившись в свою комнату, французский журналист так и не решил – правильно ли он поступил, рассказав резиденту Павлову о письме, которое Агасфер просил каким-то образом переправить в Петербург.

Расставшись с Бале, Павлов поспешил к консулу Шарлю – чтобы сообщить ему, что по сообщениям агента из Тонкина, очередной груз старого вина из Прованса для господина французского консула уже отправлен. Шарль сердечно поблагодарил своего русского друга, и, как водится, с понимающей улыбкой поинтересовался: не может ли и он быть для него чем-нибудь полезен?

Разумеется, Павлов не мог пренебречь возможностью прямой телеграфной связи французского консульства со Ставкой Русской армии на Дальнем Востоке. Связь эта, правда, была не совсем прямой: шифрованные депеши отправлялись сначала в Пекинского консульство Франции, там передавались русскому консулу, а уж тот переправлял шифровки шанхайского резидента по назначению – либо в Петербург, либо в Ставку. Некоторую задержку секретной переписки вполне компенсировало то, что она была гарантирована от профессионального любопытства японской резидентуры в Шанхае. Та, как было известно, контролировала главный телеграфный кабель, шедший через Шанхай на север и юг.