Два взрыва слились в один. Из лаза во вторую пещеру вылетела туча пыли.

– Папироску дай, Потылицын! Закурить дай, говорю! Оглох, что ли?

Покурив, Цепенюк осветил зев пещеры фонарем, цокнул языком:

– Эх, для гарантии еще бы пару гранат, да потолок, боюсь, рухнет. Камень-то вишь какой ломкий? Чистый мел! Ну, пошли, Потылицын. Нам еще к дороге подыматься, лошадей как-то без вожжей отсель уводить.

На станцию вернулись с рассветом. Залезать в вагон, где лежали отравленные чешские легионеры, Потылицын поначалу категорически отказался.

– Баба ты, а не офицер! – плюнул в конце концов Цепенюк. – Иди к паровозу, у машиниста спроси: скоро ли ехать?

Не отвечая, приятель перекрестился и все же решился, полез в вагон.

– Ну, и черт с тобой, слюнтяй! Сам схожу, – сплюнул Цепенюк, и дробной рысью направился к паровозу.

Вернувшись, он залез в вагон и замер, увидев Потылицина. Тот хохотал, тыча пальцем в распахнутую дверь фельдшерского купе.

– Цепенюк, убивец чертов, а еврея-то нашего где искать станешь? Убёг ведь твой свидетель! С больной женой убёг! Ха-ха-ха…

Цепенюк быстро оценил ситуацию. Отвернувшись от все еще хохочущего товарища, есаул приказал караульному:

– Быстро поднимай третий взвод, выводи на платформу строиться! Жи-ва!

Когда солдат убежал, Цепенюк молча закатил приятелю внушительную оплеуху, другую. Схватил за грудки, потряс:

– Ну, ты, тварь! Прекратить истерику! Сколько дворов в твоей Тайтурке? Ну?

– Н-не помню. Большое село… Не отыщем мы фельдшера, Цепенюк… И самим теперь тут не остаться…

– Замолчи! Далеко он с больной бабой уйти не мог. По следам найдем. Отравленных чехов свалим на него. Скажем: во время стоянки обнаружилась подозрительная возня вокруг вагона с золотом. Мы с тобой подняли по тревоге два взвода солдат и пошли смотреть. Увидели отъезжающие сани, вагон был открыт, пломба, естественно, сорвана. Пытались организовать преследование, но напоролись на заградительный огонь. Вернувшись, обнаружили в вагоне шестерых отравленных чехов и исчезнувшего фельдшера. Ты все понял, заячий хвост?

– Все понял…

– А ну, повтори! Повтори, говорю! – Цепенюк вынул револьвер, ткнул Потылицыну под подбородок.

Запинаясь, тот повторил сказанное и мрачно осведомился:

– А с фельдшером что делать, ежели найдем?