Впрочем, Цепенюк надежды не терял. Воспользовавшись отсутствием ночных сторожей, он как-то под утро проник в ординаторскую, где и подменил истории болезни Потылицына и свою на документы недавно поступивших в барак железнодорожников с дальнего полустанка. В ту же ночь офицеры перенесли мечущихся в бреду «сменщиков» на свои места, а сами устроились на их койки. То, что подмена может всплыть, Цепенюка не беспокоило: все как один тифозники-мужики были бородатыми, худыми и желтыми, как близнецы.

Если доктора и подивились чудесному выздоровлению двух новичков-железнодорожников, то значения этому большого не придали: измученным хроническим недосыпанием врачам и санитарам было не до физиономистики.

Накануне обещанного дня выписки Цепенюк и Потылицын, разжившись махоркой, грелись на вечернем солнышке на заднем крыльце барака. Блаженно щурясь на закат, они молчали, размышляя каждый о своем.

Эти размышления прервало появление на заднем дворе извозчика, доставившего в барак очередного больного. Матерясь и прикрывая от «летучей заразы» лицо тряпкой, тот Христом Богом стал кликать санитаров, чтобы поскорее сбыть с рук тифозника, снятого вокзальным патрулем с проходящего поезда.

Цепенюк сразу обратил внимание на комиссарское обличье привезенного тифозника – тот был одет в перетянутую портупеей кожанку, короб с маузером украшен наградной гравировкой самого начальника Восточного отдела ГПУ Якова Петерса. Санитары потащили чекиста в помывочную, и Цепенюк вызвался им помочь. Раздевая бесчувственного больного, есаул приметил привинченный к его гимнастерке памятный знак «Почетный чекист»[103] с цифрами «1917», и незаметно украл его. Подошедший в помывочную дежурный доктор, глянув на мандат нового пациента, заметил, что надо бы протелефонировать в комендатуру и Губчека, доложить о неординарном пациенте.

Цепенюк, ничего не оставляя на волю случая, побрел за доктором и из подслушанного телефонного разговора понял, что за оружием и документами нового тифозника из местного ВЧК-ОГПУ приедут только на следующий день.

Едва дождавшись, пока отработавший смену медперсонал устало разбредется по домам, Цепенюк серой тенью пробрался на вещевой склад и обшарил все ящики и шкафы. «Комиссарская» кожаная куртка обнаружилась в большой корзине, среди предназначенного для пропарки белья. Удостоверение читинского уполномоченного, его грозный мандат, украшенный печатями и росписями, а также небольшая пачечка бумажных денег были помещены главным врачом в заклеенный конверт и спрятаны в ящике стола. Там же нашелся и маузер с портупеей.