Но, разумеется, новая власть представляла собой не просто возрожденную империю, хотя коммунисты сумели удачно использовать опыт тысячелетней китайской традиции, которая, с одной стороны, предопределяла отношение простых китайцев к любому правительству, наделенному “мандатом неба”, а с другой – диктовала китайским чиновникам четкое видение их обязанностей. Едва ли в какой‐либо другой коммунистической стране в ходе политических дебатов могли ссылаться на беседу, которую вели между собой верноподданный мандарин и император Цзяцзин в шестнадцатом веке[168]. Как раз об этом в 1950‐е годы писал искушенный знаток Китая – корреспондент лондонской газеты Times, предположивший, что в двадцать первом веке единственной коммунистической страной в мире останется Китай. В то время подобное заявление шокировало многих, включая автора этих строк. Но для большинства китайцев коммунистическая революция прежде всего означала реставрацию – восстановление мира, порядка, благосостояния, административной преемственности, величия огромной империи и древней цивилизации.

В течение нескольких лет после коммунистической революции казалось, что ожидания большинства китайцев будут воплощены в жизнь. С 1949 по 1956 год урожай зерновых вырос более чем на 70 % (China Statistics, 1989, p. 165); скорее всего, это произошло потому, что китайским крестьянам пока не слишком мешали. Хотя вмешательство Китая в Корейскую войну (1950–1952) вызвало в мире серьезную тревогу, способность китайцев нанести поражение, а потом сдерживать наступление мощных американских сил выступила бесспорным показателем национального подъема. В начале 1950‐х годов был осуществлен переход к планированию в различных сферах экономики. Однако очень скоро непогрешимый “великий кормчий” вверг молодую Народную Республику в два десятилетия серьезных испытаний. Начавшееся в 1956 году быстрое ухудшение отношений Китая с Советским Союзом привело в 1960 году к громкому разрыву между двумя странами. В результате Москва прекратила оказывать Китаю техническую и любую другую помощь. Однако это скорее усугубило страдания китайского народа, чем стало их причиной. Определяющими стали три фактора: форсированная коллективизация сельского хозяйства в 1955–1957 годах; политика “Большого скачка” в промышленности, начатая в 1958 году, и последовавший вслед за этим чудовищный голод 1959–1961 годов (возможно, самый массовый голод двадцатого века)[169]; и наконец, десятилетие “культурной революции”, завершившееся со смертью Мао в 1976 году.