Во главе пантеона стоял Душара (Зу-ш-Шара, Дусарес), солярное божество, для поклонения которому возводились обелиски или кубы из неотесанного черного камня. В руинах набатейского храма в Хирбат-ат-Таннуре к юго-востоку от Мертвого моря, построенного, быть может, в I веке до н. э., сохранилось простое похожее на коробку святилище, напоминающее Каабу.

С Душарой была связана Аллат, главная богиня Аравии. Она была богиней луны. Также в надписях упоминаются набатейские богини Манат и аль-Узза, прославленные Кораном. Также в надписях фигурирует бог Хубал. Арамейская богиня Атаргатис в Хирбат-ат-Таннуре была представлена как богиня зерна, листвы, плодов и рыбы. Некоторые тамошние божества соответствуют божествам Пальмиры, Дура-Европос, Иераполя и Гелиополя. Также у набатеев существовал культ змей.

Мало что известно о ритуалах набатейской религии. Описание царского пира у Страбона, где «никто из участников не пьет больше одиннадцати кубков, каждый раз из другого золотого сосуда», больше напоминает какую-то церемонию. Былая трезвость, как видно, ушла в прошлое под напором «современной цивилизации». Кроме того, на ритуал намекает и другой отрывок из того же источника о том, что «они устраивают угощение на тринадцать человек, причем на каждой пирушке присутствуют по два музыканта». По мере усвоения эллинистического образа жизни и привычек к роскоши божества меняли свои старые семитские имена и приобретали римский облик. Душара превратился в Диониса.

В своих отзывах о национальном характере набатеев Страбон и Диодор, два наших наиавторитетнейших источника, несомненно, несколько преувеличивали, но все же в них должна быть хоть доля правды. Общая картина вырисовывается такая: это разумный, зажиточный, организованный, демократичный народ, занятый торговлей и сельским хозяйством. В их обществе было мало рабов и не было нищих. Они поддерживали такие мирные отношения между собой, что не преследовали друг друга по суду. Царь был настолько близок к народу, что нередко отчитывался о своем правлении в народном собрании. Людей настолько занимали насущные вопросы жизни, что мертвые были для них все равно что навоз.

С одной стороны набатейское влияние распространилось на север, на земли евреев, с другой – на юг, в собственно Аравию. Омри, царь Израиля и основатель Самарии, где он был похоронен около 874 года до н. э., предположительно был набатеем. Спустя столетие царь Иудеи Амасия счел идумейских богов Пе-Иерусалимский храм, чтобы поклоняться как равным Иегове. Гашму, противник строительства стены для Иерусалима, судя по его имени, был набатеем из самудян. «Волхвы с востока»[225], возможно, были аравийцами из набатейской пустыни, а не магами из Персии. Иустин Мученик и другие отцы церкви пришли к такому выводу на основании принесенных ими даров. Аравитяне, изумлявшиеся в день Пятидесятницы, по всей вероятности, были набатеями, а под Аравией, куда удалился Павел, несомненно, имеется в виду какой-то пустынный тракт в этом регионе.