Многое еще предстояло сделать. В 1871 году санитарный врач обнаружил в лачуге в Бетнал-Грин трехлетнего ребенка, занятого изготовлением знаменитых серных спичек. Ажиотаж иного рода спички вызвали, когда весной этого года канцлер казначейства Роберт Лоу предложил обложить их косвенным налогом. Начались волнения, особенно среди работников спичечной фабрики Брайанта и Мэя, которые и без того крайне мало получали за свой тяжелый труд в нездоровой обстановке. Серная спичка едва не стала последней соломинкой, сломавшей спину верблюда. По настоянию Гладстона налог спешно отозвали, но через 17 лет ситуация достигла критической точки.

Это было непростое время. Либералы по-прежнему оставались разобщенными, и, кроме того, они столкнулись с непримиримым врагом в палате лордов. Гладстон все еще надеялся объединить свою партию вокруг дела Ирландии. Пожалуй, он потратил слишком много сил на страну, к которой англичане были большей частью равнодушны. Все усилия, приложенные для разделения Церкви и государства и принятия земельных законов, казалось, произвели мало впечатления на ирландцев, остававшихся, по мнению английских политиков, вечно неблагодарными. Гладстон понимал, что лучшие дни его правления уже позади. Он сказал Кларендону, что чувствует себя, «как могла бы чувствовать пчела, если бы доподлинно знала, что умрет после того, как вонзит жало». Весной 1872 года Дизраэли заметил о либералах на передних скамейках: «Вы видите перед собой ряд потухших вулканов». Годом ранее в The Times отметили: «Решение государственных вопросов в этой парламентской сессии больше повредило репутации палаты общин, чем все неудачи прежних лет, наполненных самыми бурными событиями. Дела не делаются, законотворчество зашло в тупик». Лето выдалось невыносимо тяжелым: двое из кабинета министров слегли с нервным срывом, а Кардуэлл (тот самый, который, по сообщению графа Гренвилла, пристально смотрел в огонь) был объявлен сумасшедшим.

Премьер-министр и королева не ладили еще сильнее, чем раньше: по словам Гладстона, она сосредоточила на нем «всю силу отторжения». Насколько непопулярна она была в народе, стало ясно в период рождения и скоропостижной смерти третьего сына принца Уэльского. В день его появления на свет авторы газеты Reynolds’ News поздравили читателей с «очередным безрадостным событием», а после смерти мальчика на следующий день — со «счастливым избавлением». «Мы с большим удовлетворением сообщаем, — писала газета, — что новорожденный ребенок принца и принцессы Уэльских умер вскоре после рождения, тем самым избавив рабочие классы Англии от необходимости содержать в будущем еще одного государственного нахлебника в придачу ко всем тем, кого они кормят уже сейчас».